Выступление Постоянного представителя России при ЕС и Евратоме В.А.Чижова на конференции «Новый интеграционный процесс на евразийском пространстве. Какой должна быть реакция Европейского союза?»
Берлин, 15 июня 2012 г.
«Влияние евразийской интеграции на отношения с Европейским союзом»
Уважаемые коллеги,
Дамы и господа,
Начну с парадоксальной констатации: удивительно, что появление на свет Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана и последующие шаги по пути евразийской экономической интеграции были восприняты многими в Европе, в том числе в руководстве Евросоюза, как некий сюрприз. Между тем, Россия традиционно выступала за гармонизацию и взаимодополняющее развитие интеграционных процессов в Евро-Атлантике и Евразии. Увы, данный вопрос в течение долгого времени не находил отклика у наших партнеров, предпочитавших не замечать не только исторически объединяющие страны СНГ производственные, торгово-экономические, межчеловеческие, культурно-языковые и духовные связи, но и укреплявшиеся центростремительные тенденции на постсоветском пространстве. Отражением этого стало трудное, без преувеличения сказать мучительное согласование соответствующего положения принятой на московском саммите 2005 г. «Дорожной карты» Россия-ЕС по общему пространству внешней безопасности. В результате звучит оно следующим образом:
«Россия и Европейский союз признают, что процессы регионального сотрудничества и интеграции, в которых они участвуют и которые основаны на суверенных решениях государств, играют важную роль в укреплении безопасности и стабильности. Они соглашаются активно продвигать эти процессы взаимовыгодным образом посредством ориентированного на результат тесного сотрудничества и диалога между Россией и Европейским союзом, внося тем самым эффективный вклад в формирование большой Европы без разделительных линий и основанной на общих ценностях».
Примечательно, что последний тезис – о Европе без разделительных линий – нашими партнерами был воспринят весьма своеобразно. Достаточно упомянуть «Восточное партнерство» ЕС, основным механизмом которого выступает односторонняя переработка всего массива национальных законодательств под есовские нормы и стандарты, по сути без оглядки на имеющиеся обязательства в рамках существующих интеграционных объединений. Скажем, тезис о том, что обязательства в рамках Таможенного союза (ТС) априори исключают возможность введения зоны свободной торговли с Брюсселем, представляется несколько надуманным, поскольку при построении ТС мы изначально учитывали нормы ВТО с прицелом на формирование в конечном счете единого общеевропейского экономического пространства от Лиссабона (или Рейкьявика, если исландцы все-таки не передумают вступать в ЕС) до Владивостока. Понятно, что на практике путь к этой цели будет лежать через создание ЗСТ между ЕС и Евразийским экономическим пространством.
В самой логике такого подхода – «либо в сторону Евросоюза, либо в сторону России» (а схожие по духу высказывания нам, увы, нередко приходится слышать из уст есовских деятелей) – как раз и заложены риски возникновения новых разделительных линий. Ну а ставить страны постсоветского пространства перед подобной искусственной дилеммой не просто некорректно, но и нечестно.
Вместе с тем, поступательное развитие процессов региональной интеграции на постсоветском пространстве неизбежно должно было привести к практической постановке вопроса о стыковке процессов европейской и евразийской интеграции. Наиболее осязаемо это проявилось в ходе наших переговоров с ЕС о заключении Нового базового соглашения (НБС), когда выяснилось, что значительная часть национальных функций в сфере регулирования торговли, правил конкуренции, госзакупок, технических требований и т.д. переданы в наднациональную компетенцию Евразийской экономической комиссии, с которой теперь Евросоюзу волей-неволей придется выстраивать отношения.
Отрадно, что осознание этих объективных реалий постепенно приходит к нашим партнерам в евроструктурах. И вовсе не случайно, что данный сюжет подробно обсуждался, причем во вполне конструктивном ключе, на недавнем 29-м саммите Россия-ЕС в Санкт-Петербурге. К этому добавлю, что не далее как вчера в Брюсселе состоялся первый контакт между руководством ЕЭК и Еврокомиссии (Д.К.Ахметов-С.Каллас).
Российская же позиция на этот счет предельно ясна. Она неоднократно излагалась Президентом Российской Федерации В.В.Путиным, отражена, среди прочего, в «Декларации о формировании Единого экономического пространства Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации», принятой по итогам заседания Межгоссовета ЕврАзЭС (Высшего органа Таможенного союза) на уровне глав государств в Москве 9 декабря 2010 г., а также в Заявлении Совета министров иностранных дел СНГ «О взаимодополняющем и взаимовыгодном характере развития интеграционных процессов» от 2 сентября 2011 г.
Во-первых, исходим из открытого и инклюзивного характера евразийской интеграции, предполагающей участие всех заинтересованных стран при условии соблюдения определенных критериев. Показательно, что термин «евразийское пространство», используемый в базовых документах объединения для характеристики затрагиваемого интеграционными процессами географического ареала, не ставит пределов расширению Единого экономического пространства, а в перспективе – Евразийского экономического союза. Это напоминает есовскую «open door policy», но в гораздо более широком материковом варианте и, подчеркну, без искусственных разделительных линий.
Во-вторых, констатируется императивность налаживания диалога с другими интеграционными проектами, и в первую очередь с Евросоюзом. Целью такого диалога ставится обмен опытом и обсуждение путей обеспечения гармоничного, взаимодополняющего и взаимовыгодного развития процессов интеграции и сотрудничества при уважении интересов друг друга. Важна в этой формуле прежде всего миролюбивая и прагматичная концептуальная основа видения региональных интеграционных проектов как «сообщающихся сосудов» (а не конкурирующих компаний, как нередко следует из заявлений представителей ЕС на этот счет). Важно и подспудное признание внутренней открытости молодого евразийского проекта к восприятию интеграционного опыта третьих стран. Весьма емко подоплеку этого явления разъяснил Председатель Правительства России Д.А.Медведев, отметивший, что за два с половиной года, отделяющих нас от подписания к 1 января 2015 г. Договора о евразийском экономическом союзе, предстоит завершить процессы, на которые западным европейцам потребовалось несколько десятилетий – с 1950-х по 1992 г.
В-третьих, постулируется амбициозная цель построения совместно с Евросоюзом единого экономического и человеческого пространства от Атлантики до Тихого Океана, общего континентального рынка стоимостью в триллионы евро. Признаюсь, сложно сказать, много ли найдется приверженцев у этой идеи (даже в ее долгосрочном варианте) в Евросоюзе, объятом суверенно-долговым кризисом, тяжелым миграционным и криминогенным «наследием» волн расширения. Однако данный подход отражает наше стратегическое видение полицентричного миропорядка, в котором только «Большая Европа» с ее смычкой инвестиционно-технологического потенциала ЕС и ресурсной базы Евразии сможет составить альтернативу бурно развивающемуся АТР.
Убежден, что этот подход не менее важен и для «постлиссабонского» Евросоюза, значительно укрепившего свой внешнеполитический профиль и претендующего на роль самостоятельного центра силы.
Рискуя быть обвиненным в забегании вперед, все-таки выскажу твердое убеждение: именно в этом уникальный шанс сохранения и укрепления позиций нашего континента в эволюционирующем и глобализирующемся мире. И упустить этот шанс было бы непростительно.
Взаимное влияние европейской и евразийской интеграции следует, по-видимому, рассматривать в развитии, в том числе с учетом разработки и предстоящего в 2015 году заключения Договора о евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), когда степень слияния национальных компетенций и роль наднациональных органов ЕАЭС станут еще более значительными. В настоящее время в качестве реально действующего фактора можно говорить о функционировании Таможенного союза (ТС) и начале деятельности Евразийской экономической комиссии (ЕЭК).
Естественно, становление ЕЭК и реальное начало исполнения ею всех предоставляемых международными договорами по Единому экономическому пространству полномочий займет определенное время. Возможны трения, определенные сложности при передаче полномочий со стороны национальных ведомств и даже отдельные споры между государствами-участниками. Но вектор движения определен, и оно будет только набирать обороты.
Тем временем должен отметить, что практика переговоров между Россией и ЕС в последнее время показала, что мы, к сожалению, часто запаздываем. Так было с переговорами по ВТО – мы не успели закончить их до того, как Россия, Белоруссия и Казахстан договорились о создании ТС, и на завершающем этапе пришлось вносить соответствующие коррективы. С тем же пришлось столкнуться на переговорах по Новому базовому соглашению, которые начались в июле 2008 г. после полуторагодовой задержки и вновь оказались в состоянии «технической паузы» полтора года тому назад. В результате в их ходе стало необходимым учесть не только создание Таможенного союза, но и появление на свет ЕЭК, обладающей широкими полномочиями в экономической области. Таким образом, мы находимся перед реальной проблемой – как учесть в двустороннем соглашении роль ЕЭК, имеющей решающее право голоса по ряду вопросов торговли товарами, а в будущем – и в области услуг и инвестиций. В дальнейшем подобную проблему придется решать применительно ко все более расширяющемуся кругу экономических вопросов. Если дожидаться становления ТС в качестве признанной по канонам ВТО интеграционной структуры (в том числе предполагающей членство всех стран-участниц в ВТО), то придется ждать еще не один год. Мои партнеры по переговорам со стороны ЕС сами называют сроки в 5-10 лет и сами же отметают их как малоприемлемые. Думаю, что всем нам, и в первую очередь нашим стратегическим партнерам, нужно смелее смотреть правде в глаза и рассматривать более радикальные варианты развязок, связанные с признанием компетенции Таможенного союза. Именно они являются в современных условиях наиболее практичными. Мы к этому готовы, так как отчетливо представляем себе будущее интеграционных процессов.
Мы, разумеется, относимся с пониманием к аргументам представителей ЕС, которые ссылаются на ограниченность переговорного мандата, выданного им странами-членами Евросоюза. Но любой мандат может быть изменен или дополнен – дело лишь за политической волей.
В заключение еще один важный, с моей точки зрения, тезис. Объединение рынков стран-членов ЕС было в значительной степени направлено внутрь. Ведь более 60% внешней торговли государств-членов Евросоюза – это торговля внутри рамок Европейского союза. Положение стран-членов ТС противоположное. Их торговля с третьими странами пока в разы превышает торговлю друг с другом. То есть фактор развития и становления ТС во внешнеэкономической политике его стран-членов на ближайшую перспективу будет играть весьма значительную роль. Найти пути учета существования ТС в межгосударственных отношениях ЕС с Россией представляется поэтому почти что императивом. Представляется, что данное обстоятельство необходимо иметь в виду при рассмотрении перспектив взаимоотношений в экономической области, а также учесть тем странам-членам Евросоюза, которые, как мы понимаем, возражают против установления Еврокомиссией прямых контактов с ЕЭК.
С другой стороны, в таких сферах, как транспорт и инфраструктура, сама жизнь подталкивает Евросоюз к налаживанию взаимодействия с органами ТС. Ведь без этого все грандиозные планы создания трансконтинентальных коридоров с выходом на Китай и другие страны АТР неизбежно упрутся в незримые, возможно, физически, но вполне осязаемые с экономической точки зрения барьеры – те же разделительные линии.
И, наконец, последнее. Единое экономическое пространство и его часть – Таможенный союз являются открытыми международными образованиями. Вероятно, что они окажутся интересными и для ряда других партнеров России и стран-участниц ТС по СНГ, признаки чего мы уже видим на современном этапе. Дальнейшее расширение числа членов ТС в случае, если переговоры по соглашению Россия-ЕС не будут закончены, привнесет в последние дополнительные проблемные моменты. Тем самым мы в еще большей степени будем отдалять перспективу НБС и тем более соглашения о зоне свободной торговли. Вряд ли это отвечает нашим обоюдным интересам.
