Как вы оцениваете общее состояние отношений России с ЕС?
Полагаю, что на сегодняшний день эти отношения вполне заслуживают характеристики «стратегическое партнерство». Россия, разумеется, никогда не ставила, не ставит и не планирует ставить в обозримой перспективе перед собой цель вступления в Евросоюз в качестве полноправного либо ассоциированного члена. Однако в нынешнем многополярном и все более взаимозависимом мире Россия и ЕС – два крупнейших центра политического влияния, являющиеся к тому же ближайшими экономическими партнерами. Известно, что на Евросоюз приходится более половины всего объема российской внешней торговли. В свою очередь, Россия занимает третье место (после США и КНР) в многомиллиардном товарообороте ЕС. Продолжающееся формирование четырех общих пространств Россия-ЕС (экономического, внутренней и внешней безопасности, науки, образования и культуры), реализация инициативы «Партнерство для модернизации» призваны придать нашему стратегическому партнерству дополнительное конкретное содержание.
Поменялось ли представление европейцев о России (экономическом и политическом климате, о гражданских свободах и правах человека) за последние несколько лет и что этому способствовало?
Думаю, что все более интенсивное взаимодействие между Россией и ЕС в самых различных областях объективно способствует расширению контактов между россиянами и жителями Евросоюза, лучшему пониманию происходящих в нашей стране экономических и политических процессов. Вместе с тем, говорить о полном и окончательном преодолении стереотипов прошлого было бы преждевременно. Более того, расширение в последние годы Евросоюза, когда его членами стали страны, где отнюдь не все избавились от «фантомных болей» прошлого, ситуацию не упростило. Это, конечно, требует от нас постоянной и целенаправленной разъяснительной работы, которая ведется и с общественным мнением, и с политическим руководством, и с парламентариями.
Как Вы оцениваете работу органов ЕС по вопросам сотрудничества с Россией? Не кажется ли Вам, что они не достаточно компетентны в этом вопросе?
Вступление в силу 1 декабря 2009 года Лиссабонского договора о реформе Евросоюза завершило почти десятилетний период работы по созданию новой институциональной структуры Евросоюза. В числе нововведений – создание поста председателя Европейского Совета, Единой внешнеполитической службы ЕС и ее руководителя – Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности. Сейчас, спустя полтора года, становление этих структур только-только завершается. Например, в Единой внешнеполитической службе штатная должность начальника российского отдела до сих пор остается вакантной. Понятно, что «притирка» новой есовской системы управления проходила непросто и зачастую отвлекала внимание от стратегических вопросов взаимоотношений с внешними партнерами. Тем не менее, сейчас эта работа постепенно отлаживается.
Вы действительно допускаете отмену виз с Евросоюзом?
Какие доводы выдвигает Евросоюз против смягчения визового режима?
Что заставляет Европу говорить об отмене виз для россиян? Желание увеличить туристический поток? И заинтересованы ли европейцы в поездках в Россию?
На какие уступки приходится идти России (значимые примеры) с целью установления безвизового режима с государствами Европы?
Вопрос упрощения визового режима между Россией и ЕС, мне кажется, упирается в отмену с российской стороны таких непривычных для европейского сознания вещей, как регистрация по месту пребывания. Прав ли я, и что планируется сделать в этом направлении?
Отмена виз для россиян со стороны Европы как-то связана с нашим признанием Абхазии и Южной Осетии?
А зачем отменять визы? Сейчас очереди на пунктах пропуска в Финляндию огромные, в среднем 4-8 часов, после отмены виз ситуация ухудшится. Получение визы - это пока хоть какой-то барьер, в Петербурге каждый третий ездит в Финляндию за покупками, т.к. там дешевле и качественнее. Возят все, вплоть до мыла и корма для собак. Отечественная торговля прогорит!
Скажите, пожалуйста, кому больше надо, чтобы визы между Россией и Евросоюзом были отменены? Что такого мы можем перенять у европейцев? Давайте лучше продвигаться по пути отмены виз со всеми странами, обладающими морскими и океанскими курортами! Спасибо.
Каким образом повлияет на российский рынок труда отмена виз с Евросоюзом? Стоит ли ожидать приток высококвалифицированных кадров из Европы и ужесточение конкуренции на местном рынке труда? Как это скажется на внутренней безработице в России?
Влияет ли на решение Европы об отмене виз для россиян представление о коррупции в России, и нет ли у европейцев мыслей, что российские паспорта также продаются и покупаются?
Насколько я знаю, европейские страны выдают россиянам как шенгенские визы, так и национальные визы, въезд по которым может охватывать более длительный срок. Нет ли у каких-то европейских стран желания упростить визовый режим с Россией в таком частном порядке, выдавая не европейские, а национальные визы?
Я постарался объединить вопросы по визовой проблематике (а их, замечу, было большинство).
Начну с того, что сформулирую свое принципиальное отношение к данной проблеме. По моему убеждению, наличие в Европе XXI века виз – это анахронизм. Без свободы передвижения по нашему континенту бессмысленно говорить о развитии контактов между людьми, о реальной интеграции бизнеса, особенно малого и среднего, в общее экономическое пространство, о стимулировании научных и культурных обменов. Даже если рассматривать эту проблему с точки зрения миграционных опасностей, то нетрудно прийти к выводу, что таковые на сегодняшний день исходят из-за пределов европейского континента. Напомню, что еще 36 лет тому назад, в хельсинкском Заключительном акте СБСЕ 1975 года под обязательством содействовать свободе передвижения подписались высшие руководители всех государств Европы, США и Канады.
Поэтому российская сторона уже достаточно давно ставила перед Евросоюзом вопрос о переходе к безвизовому режиму поездок граждан России и стран ЕС. Наконец в 2003 году на саммите Россия-ЕС в Санкт-Петербурге удалось зафиксировать это как общую цель России и ЕС, хотя и «долгосрочную» (на большее в тот момент ЕС был пойти не готов). И лишь в прошлом году наша настойчивая работа с партнерами из ЕС позволила перейти от стадии «исследования проблемы» к практическому этапу, а именно разработке «совместных шагов», призванных дать возможность начать непосредственную работу над текстом соответствующего соглашения. Параллельно велась работа по упрощению существующего визового режима. Соглашение об этом было подписано в 2006 году и после ратификации год спустя, 1 июня 2007 года, вступило в силу. Добавлю, что сейчас ведется работа по совершенствованию положений этого соглашения.
Здесь необходимо сделать два уточнения. Во-первых, когда мы говорим о безвизовом режиме, речь идет о краткосрочных поездках суммарной продолжительностью не более 90 дней из каждых 180. Вопросы долговременного пребывания на территории друг друга регулируются в ином порядке (это, разумеется, относится и к праву на работу, пользованию медицинским и социальным обслуживанием и т.д.). Во-вторых, диалог с Евросоюзом идет на основе взаимности, учитывая заинтересованность как россиян посещать страны ЕС, так и граждан этих стран приезжать в Россию. То, что это процесс взаимный, подтверждается статистикой: ежегодно примерно 2,5 миллиона россиян получают шенгенские визы, а российских виз гражданам этих стран выдается 1,5 миллиона. Думаю, понятны те причины, по которым вариант односторонней отмены виз для граждан стран ЕС России неприемлем (кстати, в свое время по этому пути пошла Украина, лишившаяся в результате главных переговорных рычагов в диалоге с ЕС).
Некоторых читателей «Коммерсанта» беспокоит перспектива увеличения очередей на границе. Думаю, при совершенствовании пограничной инфраструктуры – а такая работа сейчас ведется совместно с сопредельными государствами – эта задача вполне решаема. Кстати, одним из элементов безвизового режима будет внедрение биометрических паспортов, что, естественно, ускорит их обработку непосредственно на погранпереходах.
Что касается регистрации иностранцев, прибывающих в Россию, то к настоящему времени эта процедура существенно упростилась и носит уведомительный характер, причем обязанность регистрации возлагается не на приезжающего, а на принимающую сторону. В гостиницах, например, она мало чем отличается от принятой в тех же странах ЕС.
Наконец, об идее сепаратных соглашений и отдельными странами ЕС. Существующая нормативная база Евросоюза действительно допускает выдачу национальных виз вместо шенгенских, но лишь в порядке исключения и в сугубо индивидуальном порядке. Так что решить проблему массового турпотока на этой основе нереально. На мой взгляд, перспективнее стимулировать те страны-члены ЕС, которые заинтересованы в приеме российских туристов, к приданию общеесовской позиции большей конструктивности.
В числе немногих гибкостей существующей шенгенской системы – безвизовый режим в рамках «малого приграничного передвижения». Такой режим предусмотрен для жителей 30-километровой полосы вдоль внешней границы шенгенского пространства. Мы предложили расширить зону применения такого режима на всю территорию Калининградской области и сопоставимые по площади районы сопредельных с нею Польши и Литвы. Польская сторона активно поддержала это предложение, однако Еврокомиссия пока придерживается одностороннего подхода, соглашаясь на зачет всей КО, но при сохранении пресловутой 30-киллометровой зоны на территории Польши. Работу эту продолжаем. Таким образом, речь идет именно о приграничном передвижении, а не о выделении калининградцев в некую особую категорию российских граждан, что противоречило бы Конституции нашей страны.
Почему на рейсе Москва-Париж россияне и европейцы как будто бы равны в правах, а на рейсе Париж-Москва иностранцам раздают карточки, которые нужно заполнить, проштамповать в таможне и хранить у сердца до самого выезда с территории России?
Могу посоветовать автору вопроса попробовать воспользоваться рейсом Москва-Нью-Йорк. Там он получит целых две анкеты – одну для таможни, другую – для иммиграционных властей США, причем корешок второй будет пришпилен к его паспорту под строгое обязательство хранить как зеницу ока и предъявить иммиграционным властям при выезде из США.
Возможно, миграционные карточки не самый технологически продвинутый продукт, но пока они существуют в целом ряде стран, так что Россия в этом смысле – отнюдь не исключение.
Почему ЕС болеет за диссидентов Ирана, монахов Тибета и беженцев Чечни, но при этом имеет в странах членах страны развитого апартеида — Эстонию, Литву и Латвию?
Что сделал ЕС для борьбы с русофобством в Центральной и Восточной Европе?
Поддержка ЕС сноса памятника Воину-Освободителю Таллина и осквернение могил наших героев-предков — истинное лицо Европы, обращенное к русским?
У России, несомненно, есть основания для озабоченности положением русскоязычных меньшинств в странах Прибалтики, проявлениями русофобских настроений в этих и некоторых других государствах Евросоюза, а также попытками фальсификации истории – вплоть до героизации тех, кто воевал под гитлеровскими знаменами. И эту озабоченность мы не раз высказывали Евросоюзу, в том числе на высшем уровне. Объяснения же о том, что все без исключения страны-члены ЕС соответствуют так называемые Копенгагенским критериям Евросоюза (одним из которых является уважение прав меньшинств) звучат по меньшей мере неубедительно: они лишь свидетельствуют о том, что что-то не так с самими этими критериями и что принцип «евросолидарности» в данном случае служит Евросоюзу плохую службу.
Недавняя 70-я годовщина начала Великой Отечественной войны вновь подтвердила актуальность задачи борьбы с фальсификацией истории. И в этой борьбе нашими союзниками являются здравомыслящие политики, ученые и журналисты в странах ЕС.
Депортация Цыган из Франции — случайность или продолжения традиций Европы-колыбели охоты на ведьм и религиозных войн, Крестовых походов, колониализма, коммунизма и фашизма?
Новый закон о гражданстве Венгрии и новая "старая" карта Венгерского Королевства —плоды евроинтеграции для Румынии, Словакии и Хорватии?
Эти два вопроса отражают различные стороны в общем-то одной проблемы, суть которой – в примирении европейцев с собственным прошлым и со своими соседями. Действительно, европейская история полна драматических, зачастую кровавых эпизодов. Но именно Европа служила и служит для остального мира также примером толерантности, добрососедства и сотрудничества. И в этом смысле вклад России – многонационального и многоконфессионального европейского государства с более чем тысячелетней историей – является существенным элементом общеевропейского исторического наследия.
Сегодня Европа сталкивается с новыми вызовами, в числе которых – не только терроризм или стихийные бедствия, но и проблемы нелегальной миграции, интеграции меньшинств. Поэтому успех «европейского проекта» будет зависеть не только от преодоления последствий глобального финансово-экономического кризиса, но и от выработки модели общества, способного с упомянутыми вызовами справляться. Упоминаемые авторами вопроса эпизоды наглядно свидетельствуют о том, что эта задача в Евросоюзе пока что далеко не решена.
Как проходит обычно Ваш рабочий день? Какие дела Вы делаете чаще всего? Проявляете ли Вы лично инициативу, например, предлагая какие-то варианты по вопросам улучшения отношений между РФ и ЕС, или просто выполняете все указания из Москвы? Надо ли России вступать в ЕС? Дипломат — это чиновник или кто?
Думаю, не удивлю читателей признанием – рабочий день мой длится долго и иногда кажется вообще безразмерным. Заполнен он, на взгляд со стороны, простыми вещами – я читаю, пишу, встречаюсь и беседую с разными людьми. Но это внешнее описание не отражает главного – необходимость анализировать и принимать решения. Причем решения, от которых довольно часто зависит немало. Выполнение указаний из Москвы – конечно, важная часть работы. Но не менее важно вовремя оценить ситуацию и предложить Москве те или иные варианты решения.
Кто такой дипломат? Отвечу так: дипломатическая профессия дает редкую, может быть уникальную возможность сочетать творческое начало в работе с живым общением с самыми разными людьми. При этом неотъемлемый ее элемент – осознание того, что за твоей спиной и по большому счету за каждым сказанным тобой словом стоит великая страна. Это, с одной стороны, придает силы и уверенность, а с другой – несет с собой огромный груз ответственности. И сегодня, имея за плечами 35-летний опыт работы на дипломатическом поприще, считаю дипломатическую профессию сложной, но самой интересной в мире.
"Коммерсантъ-Online", 27.06.2011
