Выступление В.А.Чижова на сессии клуба «Валдай» в рамках XXIII ПМЭФ

Опубликовано чт, 06/06/2019 - 13:46

«Новая Европа: чего ждать России?»

Многие из присутствующих в зале, думаю, помнят, что термины «новая» и «старая» Европа запустил в оборот министр обороны США Д.Рамсфельд в начале 2003 г., когда страны-члены ЕС определялись со своей позицией в отношении участия в готовящейся американской военной авантюре в Ираке. Тот напряженный момент, как известно, обострил противоречия в расширявшемся Евросоюзе. Приходится констатировать, что с тех пор эти противоречия стали лишь еще более глубокими и многоплановыми.

Полагаю, однако, что организаторы нашего мероприятия под словосочетанием «новая Европа», несомненно, имеют в виду иное – Европу меняющуюся и адаптирующуюся к новому глобализирующемуся миру. На мой взгляд, такая характеристика может являться лишь благим пожеланием или принятием желаемого за действительное – ведь Европа с темпами своей адаптации явно отстает. Еще более разительно отстают, отмечу, Соединенные Штаты Америки, но это уже другая история. И вообще полагаю, что во многом корень нынешних нервных шараханий Вашингтона и растерянности Европы на глобальном уровне – в просчёте даже не столько с темпами, сколько с направлением процесса глобализации, который не оправдал надежд т.н. коллективного Запада, пойдя по иной траектории, выведшей на первый план совсем иные силы. Сегодня это экономические гиганты Азии. За ними, можно предположить, завтра выйдет Латинская Америка, послезавтра – Африка.

Сказанное порождает резонный вопрос: какое же место уготовано в этом меняющемся мире Европе и ее ведущему интеграционному объединению – Евросоюзу? Лично я не являюсь сторонником крайностей и совершенно уверен, что те, кто предсказывает Евросоюзу скорый развал, сильно недооценивают живучесть этого объединения. Но заблуждаются и те, кто видит в ЕС, с подачи самих же есовцев, «сверкающий храм на вершине горы», попасть в который якобы мечтают все поголовно европейские государства, а также не прочь и жители остальных частей света. За 60 лет своей эволюции Европейский союз в известном смысле вернулся к своему изначальному предназначению и является инструментом преодоления разногласий между своими странами-членами и предотвращения потенциальных конфликтов между ними. Но за те же 60 последних лет мир стал другим. И претендовать на глобальное доминирование в экономике, генерирование «лучших в мире» демократических стандартов и распространение своих ценностей, не говоря уже о военно-политическом лидерстве (эти претензии – удел вашингтонских стратегов) Евросоюз, конечно, не может. На повестке дня у него не наращивание экономического веса и политического влияния, а гораздо более прагматичная задача – удержание своих позиций в многополярном мире сегодня и тем более завтра.

Шансы решить эту задачу у ЕС, я считаю, есть. Но реализовать их возможно только одним путем – во взаимодействии с остальными опорами нашей общей евразийской цивилизации, ключевой из которых является Россия. Именно сотрудничая с нашей страной и коррелируя европейскую и евразийскую интеграции, во многом преследующие одни и те же цели, Евросоюз сможет претендовать на то, чтобы остаться ключевым фактором глобальной политики и экономики в ближайшие десятки лет. К тому же «интеграция интеграций» воплощает собой яркий пример реализации того самого принципа многосторонности в международных делах, который возведен Брюсселем в разряд культовых.

Для того, чтобы осознавать плюсы разносторонней кооперации ЕС и ЕАЭС, совершенно необязательно быть экономистом. Достаточно просто обладать здравым смыслом. Чем быстрее Брюссель избавится от иллюзий насчет собственной «интеграционной исключительности», тем скорее наши объединения начнут получать дивиденды от укрепления общеевразийской взаимосвязанности, которые, полагаю, будут нелишними ни для стран-членов ЕС, ни для России и ее партнеров по ЕАЭС в современном высококонкурентном мире.

К сожалению, эти многообещающие перспективы находятся «в заложниках» у нынешних ненормальных – другого слова не подберу – отношений между Брюсселем и Москвой. И что характерно, целый ряд европейских политиков эту ненормальность активно поддерживают и усугубляют. Их логика проста: ведь очень удобно отвлекать внимание избирателей и партнеров по Евросоюзу от собственных просчетов, например раздув международный скандал из сомнительного «химинцидента в Солсбери». Или пугать население ЕС бесконечной «мыльной оперой» о «российском вмешательстве», заодно расправляясь с политическими оппонентами. Или в принципе выстраивая свою национальную идентичность на теме «российской угрозы».

Но есть внутри ЕС и иные подходы. Многие мои собеседники из стран-членов откровенно говорят, что 5 лет назад никто в ЕС не мог себе и представить, что кризис вокруг Украины затянется настолько, что у него появится своя собственная инерция, преодолеть которую архисложно. Наиболее догадливые европейские политики, конечно, уже поняли, что санкции в отношении России не работают, однако как выбираться из ловушки, в которую они или их предшественники сами себя загнали в 2014 г., не знают. Поэтому нам незатейливо предлагают действовать по формуле «помогите нам помочь вам» – то есть пусть Москва сделает некий «жест доброй воли» в отношении Киева в рамках урегулирования, после которого, дескать, все тут же начнет налаживаться. Хотя налаживаться все может только при выполнении совершенно другого условия – выполнения украинской стороной «Минских соглашений», составлялись которые, как известно, при активном участии еврограндов – ФРГ и Франции.

Еще одна проблема отношений Евросоюза и России, более глобального характера, состоит в отсутствии понимания того, какой должна быть сама модель этих отношений. Сформировать его, на мой взгляд, не менее важно, чем восстановить в полном объеме те контакты, которые в последние годы были «заморожены», подчеркну – не по нашей вине. На смену «стратегическому партнерству» Россия – ЕС, которое мы определяли в качестве генеральной цели в 1990-е и особенно в 2000-е годы, не должно прийти то, чем его пытаются заменить некоторые силы в Брюсселе, – «взаимным стратегическим вызовом» или, в лучшем случае, «стратегическим соседством». Квинтэссенцией попыток определить новую отправную точку для дальнейшего строительства отношений с Россией стала получившая незаслуженную популярность формула: «Евросоюз и Россия делят один и тот же географический массив» (“Europe and Russia share the same landmass”). Представьте, какая часть человечества призадумалась бы, употреби эту формулу Москва.

Единственный возможный вариант, я в этом уверен – это прагматичное партнерство на взаимоуважительной основе, предполагающее учет законных интересов друг друга и совместное определение подходов к решению глобальных и региональных задач.

Только что, 23–26 мая, в странах-членах прошли выборы в Европарламент, результаты которых, конечно, крупных сенсаций не принесли, но показали, среди прочего, что европейские избиратели в гораздо большей степени, чем раньше, готовы поддерживать политические силы, выступающие за оздоровление отношений Евросоюза с Россией. Электоральные достижения тех, кто считает, что антироссийские санкции попросту невыгодны их странам экономически и политически, должны бы заставить Брюссель задуматься.

28 мая лидеры стран ЕС начали процесс распределения должностей в руководстве евроинститутов, которое приступит к исполнению своих обязанностей осенью, с началом очередного есовского институционального цикла. Не буду пытаться пересказывать результаты начавшихся и, похоже, довольно затяжных дискуссий – и без того желающих усмотреть в этом «руку Москвы», увы, предостаточно. Поживем – увидим. В любом случае хочется верить, что новые «рулевые европроекта» вынесут правильные уроки из опыта своих предшественников на российском направлении, будут смелее формировать подлинно самостоятельную внешнюю политику и на деле прикладывать усилия по восстановлению атмосферы доверия с нами, без которой, конечно, взаимовыгодного диалога не построишь. Вот от такой «новой Европы» России можно будет ждать, уверен, только хорошего.