Пресс-конференция С.В.Лаврова «на полях» 69-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН

Опубликовано пт, 09/26/2014 - 22:00

Выступление Министра иностранных дел С.В.Лаврова и ответы на вопросы СМИ в ходе пресс-конференции «на полях» 69-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 26 сентября 2014 года

Уважаемые дамы и господа,

К нам поступили многочисленные запросы от различных СМИ о проведении интервью для прояснения российской позиции в период моего пребывания на 69-й сессии Генеральной Ассамблеи. Однако, учитывая, что нахождение здесь в этом году очень непродолжительное, я рассчитываю, что вы не будете возражать против такого формата общения с прессой.

Сессия Генеральной Ассамблеи ООН проходит в очень непростых условиях. Мы наблюдаем проблемы, которые носят системный характер, и очень важно добиться, чтобы именно системные трудности и искусственно созданные, и объективно возникшие, были на первом плане наших дискуссий. Это касается борьбы с терроризмом. Безусловно важно бороться с симптомами этого зла, но мы должны обращать свой взор и на глубинные причины его появления, на действия, которые, порой, предпринимаются из лучших побуждений, но на самом деле ведут к усугублению террористической угрозы.

Точно также нельзя бороться с симптомами в вопросах, которые возникают на европейском континенте, включая украинский кризис. Кризис всей системы европейской безопасности произошел не в результате украинских событий, а, наоборот, украинские события стали отражением глубинных противоречий, которые накапливались в Евроатлантике, когда после завершения – как было объявлено – «холодной войны» были согласованы громкие декларации, что безопасность для всех государств Европы должна быть равной и неделимой. На деле этого не происходило. Продолжалось расширение НАТО, передвижение военной инфраструктуры Североатлантического альянса на Восток. В результате торжественные обещания сделать так, чтобы именно неделимость безопасности стала фундаментом европейской архитектуры, остались на бумаге, в декларациях.

Конечно, нас беспокоит и многое другое. Очень важно, чтобы, решая каждую конкретную проблему, мы видели причины, которые ее породили. Иначе мы постоянно будем натыкаться на отсутствие общих подходов к системным вопросам, стоящим перед мировым сообществом. У нас есть немало единомышленников, которые поддерживают именно такой подход к работе Генассамблеи ООН и Организации Объединенных Наций в целом.

Неплохой отклик получило наше предложение, которое прозвучало на заседании Совета Безопасности ООН под председательством Президента США Б.Обамы, о том, чтобы, принимая резолюции наподобие 2170 и 2178, собрать представительный форум с участием стран региона Ближнего Востока и Севера Африки, постоянных членов СБ ООН, других заинтересованных государств для глубокого системного анализа причин, которые породили, порождают и продолжают подпитывать международный терроризм. Это общая для всех нас угроза. Думаю, такой разговор будет полезен. В ООН создано немало структур для борьбы с террором, которые надо активно, а главное, правильно использовать.

Хотел бы также упомянуть ситуацию в Ираке, Сирии, Ливане, Ливии, Афганистане. Проблемы на Ближнем Востоке и Севере Африки множатся. Здесь, помимо общих задач по борьбе с террористической угрозой, очень важно договориться о том, как мы будем поддерживать мирные, политические процессы. Внутренние вопросы организации жизни государств должны решаться через широкий национальный диалог с вовлечением всех политических, этнических, конфессиональных групп соответствующего государства и без попыток придумывать какие-то сценарии урегулирования извне, а потом предлагать их тем или иным странам. Не буду говорить сейчас об имеющихся примерах, когда мы вновь и вновь убеждаемся, что подобного рода попытки урегулировать какой-либо кризис по своему собственному усмотрению, не оглядываясь на то, как обстоят дела внутри соответствующей страны, не ведут к долгосрочному и устойчивому решению проблем.

В заключение, конечно, не могу не сказать о вирусе Эбола. Сейчас это проблема, которая должна всех объединять. Мы активно поддержали позицию Генерального секретаря ООН и его предложение о том, как мировое сообщество должно реагировать на эту угрозу. Россия будет вносить активный вклад в усилия мирового сообщества. Мы уже направили соответствующую помощь и врачей в Гвинею. То же самое готовимся сделать для Сьерре-Леоне.

Три дня назад, выступая с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН, Пан Ги Мун призвал к неукоснительному соблюдению принципов Устава ООН. Считаю, что эта очевидная истина всегда должна уважаться, и в данном случае лишний раз повторить ее полезно.

Вопрос: Какова, на Ваш взгляд, роль России в формируемой коалиции по борьбе с «Исламским государством»? Как Президент России В.В.Путин отнесся к тому, что Б.Обама в своем выступлении на Генассамблее ООН выделил роль России в кризисе на Украине?

С.В.Лавров: Что касается формируемой коалиции, то Вы задаете вопрос в таком ключе, будто мы уже входим в нее. Мы боремся с терроризмом постоянно и последовательно, независимо от того, что кто-то решит громко объявить о создании коалиции. Для нас это не задача, которая возникает вдруг.

Что касается конкретной угрозы со стороны «Исламского государства», «Джабхат ан-Нусры», «Аль-Каиды», других радикальных группировок террористического и экстремистского характера, то мы давно активно и последовательного помогаем странам региона, сталкивающимся с этими угрозами. Это касается и поставок наших вооружений по просьбе правительств Ирака, Сирии, Ливана, Йемена, Египта, других стран региона. Убеждены, что все мы должны укреплять способность этих государств противостоять угрозам их безопасности, включая, конечно, террористическую.

Мы с удовлетворением восприняли то, что на задачу повышения эффективности антитеррористической борьбы в последнее время особое внимание обратили многие другие страны. Исходим из того, что любые действия на международной арене, а тем более, применение силы, включая силовое подавление террористической угрозы, должны осуществляться в соответствии с международным правом и с согласия соответствующих стран, на территории которых проводятся такие операции. Это – очевидная вещь, думаю, с этим трудно спорить. Важно, чтобы хотя бы «задним числом» такое взаимодействие с властями - в данном случае Сирии - было налажено. Это в наших общих интересах. Помимо того, что исключение сирийского правительства из борьбы с терроризмом на территории этой страны противоречит международному праву, это еще и, как минимум, понижает эффективность этой работы. Не надо повторять ошибок, которые были сделаны при созыве мирной конференции по сирийскому кризису - тогда по идеологическим соображениям отказались пригласить Иран. Разве это помогает серьезному разговору? По-моему, нет. Так что здесь и с точки зрения международного права, и с точки зрения прагматизма и здравого смысла должна быть инклюзивность, когда все, кто может так или иначе внести вклад в решение задачи, должны работать в одной команде.

Относительно Вашего вопроса о высказываниях Президента Б.Обамы о том, что Россия после лихорадки Эбола входит наряду с терроризмом в число главных угроз. Не думаю, что этот список отражает восприятие Российской Федерации в современном международном сообществе.

Вопрос: Как Вы знаете, члены антитеррористической коалиции говорят, что корни терроризма в Сирии лежат в действиях правительства САР в отношении первой волны политических протестов. Это союзник России, вы имеете влияние на Б.Асада. Не считаете ли Вы, что, немного изменив свою позицию и используя свое влияние на режим в Сирии, призвав Б.Асада согласиться на женевский процесс, Россия могла бы больше помочь борьбе с терроризмом и, возможно, войти в формируемую коалицию?

С.В.Лавров: Не только Вы лично, но и многие руководители крупных стран заявляли с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН, что международный терроризм поднял голову, потому что Б.Асад не хочет уйти. Это достаточно серьезное утверждение, мы слышали его от наших партнеров, как и то, что именно из-за нежелания Президента Сирии уходить, возникли все проблемы в Ираке.

Я помню из истории больше, чем период начала «арабской весны», а именно, 2003 г. – незаконные бомбардировки Ирака, свержение жесткого, но светского режима, изгнание по приказу американского руководителя установленной в Ираке гражданской миссии суннитов со всех мало-мальски значимых постов и должностей в армии, службе безопасности. Мне кажется, говоря о корнях террористической угрозы, надо все же помнить, какой была ситуация с наличием или отсутствием терроризма 11 лет назад.

Так же и в Ливии никто никогда не мог представить себе ситуацию, когда огромные части страны будут захвачены различными террористическими группировками, создающими там свои анклавы, добывающими и продающими нефть. Не вижу здесь связи с тем, что, как Вы сказали, Б.Асад якобы не хочет выполнять Женевское заявление. Этот документ был принят в июне 2012 года. После этого Б.Асад, может быть, не с особым энтузиазмом, но сказал, что готов разговаривать на такой основе. А оппозиция в то время категорически отвергла это заявление. Наша попытка принести документ в Совет Безопасности ООН и одобрить тогда тоже не увенчалась успехом. Это произошло только спустя год с лишним после принятия Женевского заявления, когда мы с Госсекретарем США Дж.Керри предложили все-таки созвать конференцию в Женеве.

Первый опыт встречи в Монтрё подтвердил, что выполнять Женевское заявление должны все. Главное в нем с точки зрения организации политического процесса заключается в требовании - как это записано в самом Женевском коммюнике - обеспечить участие широкого спектра сирийского общества – всех политических и этноконфессиональных групп. Не думаю, что «Национальная коалиция», с которой мы поддерживаем контакт, общаемся с ее участниками, представляет все сирийское общество. Есть еще национальные координационные комитеты, которые действуют внутри Сирии и являются серьезной оппозицией режиму, есть и другие организации типа курдских, которые не делегировали свои полномочия потенциальных участников национального диалога членам «Национальной коалиции». Там кооптировали отдельных людей, но инклюзивность со стороны оппозиции не обеспечена. Это, кстати, признают и наши американские партнеры, когда мы с ними периодически возвращаемся к необходимости не забывать все-таки о политическом процессе в целях сирийского урегулирования.

Надо начинать разговаривать всерьез. На конференцию в Монтрё пригласили более 50 стран, и она быстро вылилась в «мини Генеральную Ассамблею ООН», где каждый слышит только сам себя и заявляет свои позиции. Для серьезной работы нужно поменьше публичности, поменьше ситуаций, когда участники переговорного процесса вынуждены занимать крайние позиции, чтобы показаться прессе в хорошем виде и быть воспринятыми своим электоратом. Должна быть компактная группа с участием основных оппозиционных сил, правительства Сирии, основных стран региона. Я думаю, все соседи, включая Иран, должны участвовать. Дело не только в Б.Асаде. Не обеспечена инклюзивность оппозиционной команды и внешних участников – без Ирана разговор не будет полноценным. Давайте подходить ко всему комплексно и не винить во всем только одного человека, избранного кем-то в качестве главной мишени. В этом регионе и в других, например в Югославии, уже были истории, когда ради свержения одного, как тогда считали, авторитарного лидера разрушили государство в Европе, члены ОБСЕ применили силу против другого члена ОБСЕ, нарушив все хельсинские и иные принципы. Давайте будем откровенными. Ради того, чтобы убрать С.Хусейна, разрушили страну. Сейчас надо поддерживать Ирак, чтобы он восстановил свою управляемость и территориальную целостность, естественно, с учетом интересов и шиитов, и суннитов, и курдов.

Я предостерегаю и призываю не поддаваться искушению видеть какие-то простенькие решения - вот, мол, Б.Асад исчезнет, и всё будет хорошо. Ничего не будет хорошо. Надо заниматься этой работой профессионально, не считаясь со временем, личными симпатиями и антипатиями, когда кому-то с кем-то не хочется садиться за один стол переговоров. Это уже капризы, а для мировой политики они неуместны.

Вопрос: Не могли бы Вы уточнить, как Россия конкретно принимает участие в борьбе с терроризмом в Ираке, Сирии и Ливане?

С.В.Лавров: Как я уже сказал, мы помогаем этим странам обеспечить свою безопасность путем поставок им вооружений и военной техники. Для многих государств мы готовим специалистов и намерены расширять эту практику. У нас налажен интенсивный и обоюдополезный контакт по линии служб безопасности. По понятным причинам я не могу говорить на эту тему подробнее. Борьба с терроризмом включает в себя и каналы разведок и специальных служб. Уверяю вас, что все это работает достаточно эффективно.

Вопрос: Каким Вы видите завершение украинского кризиса? Например, правительство предложило автономию юго-восточным областям, но сепаратисты отвечают, что этого недостаточно. Будет ли ситуация напоминать молдавскую, и от Украины отделится ее часть?

С.В.Лавров: Я бы предложил не ориентироваться на то, что говорят стороны переговоров. Еще совсем недавно они утверждали, что вообще не будут находиться за одним столом, потому что правительство называло представителей Донецка и Луганска «террористами» и «сепаратистами», а они говорили, что у них прошел референдум о независимости, и разговаривать не о чем. Однако, несмотря на эти крайние позиции, которые тоже вырабатывались под воздействием общественного мнения в различных частях Украины, представители Президента Украины П.А.Порошенко и руководители провозглашенных республик (ДНР и ЛНР) все же смогли встретиться в Минске и при поддержке Российской Федерации и ОБСЕ согласовать два документа – Протокол, излагающий «дорожную карту» (рамочный документ) и подписанный 19 сентября Меморандум, расшифровывающий шаги, которые необходимо сделать для обеспечения устойчивого прекращения огня: разведение сторон, отвод тяжелой техники, развертывание наблюдателей ОБСЕ. Все это сейчас реализуется на практике. Такой же подход стороны в рамках минского процесса договорились применять и к другим положениям подписанного ими 5 сентября Протокола.

Идет разговор, от которого никто не отказывается. Что бы ни заявляли в Киеве, Донецке и Луганске, они согласовывают дальнейшие шаги в рамках минского процесса, и мы это активно поддерживаем. Будем делать все от нас зависящее для продолжения таких переговоров и обеспечения их результативности.

Вопрос: В «Файнэншл таймс» сообщается, что Президент России В.В.Путин угрожает немедленными мерами воздействия против Украины. Считает ли Россия нынешнее правительство в Киеве законным?

С.В.Лавров: Мы ведем разговоры с избранным Президентом Украины П.А.Порошенко, по линии правительств у нас повседневные контакты на уровне министров экономики, торговли, энергетики, а также по линии других ведомств. Поэтому недостатка в каналах общения не существует. Не знаю, что написано в «Файнэншл таймс», но никаких мер наказания Украины, по подрыву украинской экономики никто не объявлял и объявлять не собирается.

Напомню в двух словах, что в период, когда Украина готовилась подписать Соглашение об ассоциации с ЕС, мы привлекли внимание партнеров в Киеве и Брюсселе к тому, что у Украины уже есть обязательства по другой зоне свободной торговли – в рамках СНГ. Обязательства о свободной торговле, которые Украина собиралась взять на себя в рамках соглашения с Евросоюзом, вступали в противоречие с одобренным ею в рамках зоны свободной торговли СНГ режимом. Это очевидная вещь. Именно решение президента В.Ф.Януковича отложить подписание данного документа с ЕС и проанализировать ситуацию еще раз послужило причиной сначала для «майдана», а потом – вооруженного переворота. Об этом сейчас мало кто помнит, говоря, что В.Ф.Янукович был коррумпирован, не разделял европейские ценности, но конкретной причиной и «спусковым крючком» было решение легитимного президента не отменить, а отложить подписание документа с Европейским союзом. Кому-то, очевидно, безумно хотелось, чтобы саммит «Восточного партнерства» ЕС в Вильнюсе завершился оглушительным успехом. Считаю безответственным подстраивать серьезнейшие вещи, которые в конечном итоге привели к глубочайшему кризису в огромном государстве, и делать их заложником своих личных амбиций и желания заявить на весь мир о том, как здорово, что Украину приняли практически в ассоциацию с Евросоюзом. Тем более, что в тот момент украинцы предложили провести специальные консультации с участием России и ЕС и посмотреть, как выстроить последовательность шагов, позволяющих гармонизировать обязательства Украины по зоне свободной торговли СНГ, из которой она не хотела уходить, и зоне свободной торговли с ЕС, в которую она собиралась вступать. Вот и все. Тогда Брюссель сказал, что России здесь делать нечего, поскольку это их с украинцами дела, не нужно в них вмешиваться, и от этих консультаций отказался. Сейчас такие консультации проводятся, и Брюссель в них очень заинтересован. Более того, договорились отложить до конца 2015 г. вступление в силу тех статей Соглашения между Украиной и ЕС, которые затрагивают зону свободной торговли СНГ.

Обращаю внимание на то, что В.Ф.Януковича свергли из-за того, что он решил отложить подписание документа. Президент П.А.Порошенко его подписал, стороны его ратифицировали, но применение волнующих нас статей было отложено на год с лишним для того, чтобы постараться найти развязки и гармонизировать интересы всех экономических участников этих процессов. Получается, что вернулись к тому же, что предшествовало перевороту на Украине. В.Ф.Янукович отложил применение статей, наносящих ущерб экономикам стран СНГ, и сейчас было сделано то же самое. Разница только в одном – в тысячах жизней, огромном количестве разрушенных городов и деревень, инфраструктурных объектов в стране. Ради чего все это было сделано, теперь совсем непонятно.

Что касается ответных мер со стороны России, то мы никогда не говорили, что будем кого-то наказывать. Но если Украина вступает в зону свободной торговли с ЕС в полном объеме, то мы будем вынуждены отказаться от нулевых тарифных ставок на украинский экспорт в Российскую Федерацию и вернемся в торговле с Украиной к режиму наибольшего благоприятствования. Ровно это и ничего более.
Вопрос: Можете ли Вы подтвердить отказ во въезде в Россию членам Европейского парламента?

С.В.Лавров: Не знаю об этом. Если Вы назовете фамилии, я постараюсь выяснить, но ни о чем подобном я не слышал. По решению Европарламента, как известно, многие российские парламентарии не могут въезжать в страны ЕС. Возможно, кто-то из членов европейского парламента попал в ответные списки, потому что мы не можем оставлять без внимания такое отношение к нам со стороны ЕП. Если Вы назовете фамилии, я постараюсь узнать.

Повторю, об упомянутом Вами случае мне неизвестно, но я не вижу в этом ничего необычного. Любая страна имеет право без объяснения причин отказывать во въезде гражданину другой страны. Не знаю, была ли на это причина, связанная с введением санкций против наших депутатов.
Вы стараетесь брать этот конкретный вопрос, делая из него сенсацию. Я бы задумался над тем, что у нас с ЕС до сих пор нет никаких сдвигов по давно провозглашенной в ОБСЕ задаче безвизового передвижения по всей Европе. Если мы не будем решать системные проблемы, то будем натыкаться на частности.

В 1975 г. в ОБСЕ был провозглашен принцип свободы передвижения. Десять лет Россия с ЕС готовили документы. Задолго до украинского кризиса Евросоюз «ушел в кусты», решив не подписывать документ о безвизовом режиме для наших граждан исключительно по политическим причинам. Нам прямо сказали, что страны «Восточного партнерства» должны быть первыми, кто получит безвизовый режим, а россияне могут подождать, хотя у нас для этого было все готово, а в странах «Восточного партнерства» – не совсем.

Сегодня я услышал, что кого-то не пустили, кого-то незаконно обыскали. Для этого нужно проводить другие брифинги. Если же мы говорим о мировой политике, то стоит находить понимание по системным вещам.

Вопрос: Не могли бы Вы сообщить нам, насколько близко реальное урегулирование украинского кризиса?

С.В.Лавров: Надеюсь, что процесс урегулирования станет устойчивым. Он может быть только поэтапным, последовательным, требующим правильного сопровождения, когда все «внешние игроки» действовали бы в одном ключе. Иногда создается впечатление, что некоторые члены украинского правительства, в частности, А.П.Яценюк, который был назначен Верховной Радой Премьер-министром, не поддерживают шаги, ведущие к нормализации обстановки на Юго-Востоке Украины, выступая с достаточно резких позиций, постоянно поднимая тему отказа от внеблокового статуса страны. Все это не помогает действиям, предпринимаемым, как я понимаю, по поручению Президента П.А.Порошенко. В контактах с европейскими и американскими коллегами мы постоянно привлекаем внимание к тому, что на украинские стороны надо воздействовать в конструктивном направлении, а не подстрекая их к подрывным действиям в отношении мирного процесса.

Вопрос: Сейчас говорят о новой «холодной войне» между США и Россией. По мнению России, что нужно сделать для улучшения и восстановления отношений с США, чтобы вернуть их к состоянию последних лет?

С.В.Лавров: Насчет новой «холодной войны» в кулуарах я разговаривал со многими коллегами в ходе этой сессии. Встречался с различными региональными группами стран – африканскими, латиноамериканскими. И некоторые коллеги сказали мне, что теперь им стало понятно, что «холодная война» никогда не прекращалась. Те, кто победили в этой войне (как вы помните, был объявлен «конец истории»), никогда не отказывались от использования ситуации в своих геополитических интересах, вопреки декларациям о равноправии, взаимной выгоде, взаимном учете интересов, неделимости безопасности и др.

Что сделать для улучшения отношений с США? Мы их не ухудшали. Так же, как не ухудшали эти отношения в период «дела С.Магнитского» или когда, как «снег на голову», на нас свалился Э.Сноуден, и американцы почему-то жутко обиделись именно на Россию, приняв даже решение отменить визит Президента США Б.Обамы в Москву накануне саммита «Группы двадцати» в Санкт-Петербурге. Мы не ухудшали отношения, а делали и продолжаем делать все для сохранения каналов общения, понимая, как много зависит от «погоды» в отношениях между Москвой и Вашингтоном.

Созданную российско-американскую Президентскую комиссию, где координаторами выступают Госсекретарь США и Министр иностранных дел России и действовали порядка 20 рабочих групп, отменяли не мы. Сейчас она «заморожена» по инициативе американской стороны. Сначала по неизвестной причине они свернули рабочую группу по диалогу гражданских обществ, а потом все остальные, включая антитеррористическую и антинаркотическую – то есть группы, занимающиеся вопросами, которые имеют практическое преломление и от которых американцы готовы отказаться, желая нас наказать.

Не видим нужды инициировать какие-то шаги. Мы готовы к честной и равноправной работе. Нам пытаются посылать сигналы – давайте-де согласуем критерии, которые вы будете выполнять, и тогда мы постепенно будем снимать санкции. Это несерьезный подход. Удивляюсь, что занимающиеся дипломатией люди могут выдвигать подобные предложения. Россия хочет работать со всеми, кто к этому готов, на основах равноправия и взаимного учета интересов. Как только наши партнеры созреют, милости просим.

Вопрос: В следующем месяце Президент Российской Федерации В.В.Путин должен посетить с официальным визитом Белград. Какова цель этого визита? Сербия планирует подписать с Европейским союзом Пакт стабильности и роста. Каково Ваше мнение относительно перспектив членства в НАТО Черногории, Македонии и особенно Боснии и Герцеговины?

С.В.Лавров: Визит Президента Российской Федерации В.В.Путина приурочен к 70-летию освобождения Белграда от фашистов. Мы свято чтим память о той войне, о нашем боевом братстве с сербами и другими народами Европы. Участие в соответствующих мероприятиях в сербской столице будет центральным, торжественным событием визита.

Безусловно, у нас очень серьезный набор совместных проектов с Сербией – экономических, инвестиционных. Есть, что обсудить и посмотреть, какие дополнительные задачи можно поставить для дальнейшего углубления нашего партнерства.
В отношениях Сербии с Европейским союзом мы исходим из того, что Белград заинтересован в нахождении таких договоренностей с Брюсселем, которые не будут наносить ущерба нашим отношениям в торгово-экономической и инвестиционной сферах. Об этом сербские друзья откровенно говорят, и на этот счет у нас налажен диалог. На данной стадии у нас не возникает каких-либо вопросов.

Расширение же НАТО я считаю ошибкой. В известной степени это даже провокация, безответственная политика, которая подрывает обязательства выстраивать в Европе единую систему равной, неделимой безопасности для всех, независимо от того, входит кто-то в определенный военно-политический блок или нет.

Когда исчез Варшавский договор, я знаю, на Западе были люди, которые всерьез предлагали сделать радикальный шаг - не то, чтобы распустить НАТО, но основную тяжесть работы по обеспечению военно-политической безопасности в Европе перенести в ОБСЕ. Сейчас это была бы совсем другая Организация и, конечно, совсем другая история в контексте происходящего сейчас – сделать всех равноправными, полноценными участниками юридически обязывающих договоренностей о неделимости безопасности. Впоследствии все пошло по другому пути. Дававшиеся заверения о нерасширении НАТО, потом о неразмещении существенных боевых сил на территории новых членов (альянса) остались на словах и на бумаге. Это печально. Недоговороспособность – тоже одна из крупнейших проблем сегодняшнего времени наряду с проблемой неспособности коллективного взгляда на существующие системные проблемы. Постоянно преобладает искушение ухватиться за какой-то симптом и начать с ним бороться.

Вопрос: Что Вы думаете о возможности Грузии вступить в НАТО? Вчера в интервью изданию «USA Today» Генсекретарь НАТО А.Фог Расмуссен сказал, что у России есть план действия, чтобы создавать давление и контролировать своих ближних соседей, а также то, что Россия воспринимает НАТО не как партнера, а как соперника. О чем идет речь, каков будет Ваш ответ?

С.В.Лавров: А.Фог Расмуссен уже столько наговорил после решения об уходе с этого поста, что я даже не успеваю следить за его высказываниями. Говорит он по большей части не как чиновник, отвечающий за координацию работы Секретариата НАТО, а как мировой политический деятель. Я не стал бы ничего добавлять к своему ответу.

Что касается вообще проблемы расширения НАТО, я уже все сказал, отвечая на предыдущий вопрос. Мы считаем это крупной ошибкой и отказом от обязательств, которые были взяты на политическом уровне в начале 1990-х гг. и впоследствии.

Вопрос: Вчера Франция предложила ограничить право вето постоянных членов СБ ООН, заявив, что в ином случае работа этого органа будет фактически парализованной. Россия готова отказаться от своих привилегий для разблокирования работы Совбеза ООН? Как Россия отнесется к тому, что, операция США и их союзников на Севере Ирака, возможно, перейдет в сухопутную фазу?

С.В.Лавров: Насчет права вето, мы готовы обсуждать, но вряд ли это к чему-то приведет, потому что, во-первых, право вето закреплено в Уставе ООН, и не вижу никаких шансов изменить Устав ООН в этой части по целому ряду причин и не только потому, что это позиция России. Во-вторых, даже если гипотетически допустить, что мы начинаем какой-то разговор и поиск решения в соответствии с указанным предложением Франции, то на практике представить себе это нереально. Как это можно записать на бумаге? Речь идет о том, чтобы добровольно отказаться от права вето в ситуациях, которые связаны с массовыми и грубыми нарушениями международного гуманитарного права, преступлениями против человечности, военными преступлениями. Кто и как будет определять уровень страданий людей, за которым надо добровольно отказываться от права вето? Сто, двести тысяч человек? Помните фразу о том, что «смерть одного человека – это трагедия, а тысячи – это уже статистика». Подобное просто нереально. При всем моем уважении к мотивам, которые побудили Францию выдвинуть эту идею, я не вижу, как она может сработать.

Вопрос: Недавно прошли выборы в Европарламент. В следующем месяце Министр иностранных дел Италии Ф.Могерини станет Высоким представителем Евросоюза по иностранным делам. До выдвижения ее кандидатуры наблюдалось сопротивление, поскольку считалось, что она настроена пророссийски. Что Вы ожидаете от Европы? Что она будет делать для того, чтобы разрешить ситуацию с российским участием на Украине? Есть ли у Вас какие-то рекомендации к первому шагу на пути к улучшению отношений между Европой и Россией?

С.В.Лавров: Коротко я понял из Вашего вопроса, что деятель, который считается пророссийским, не имеет шансов сделать карьеру в Евросоюзе. Значит, поскольку Ф.Могерини была назначена, она не может быть записана в пророссийские деятели, правильно?

На самом деле это извращенное восприятие происходящего. У нас много друзей в Европе. Италия – одна из них, как и Франция, Германия... Не хочу никого обидеть. Много стран, с которыми у нас добрые и хорошие отношения. Обвинять их за это в какой-то «пророссийскости», по-моему, несерьезно. Это показывает уровень, на который у нас порой выходит политика в некоторых частях Европы и иногда в Брюсселе.

Советовать Ф.Могерини ничего не собираюсь. Она опытный человек, прекрасно понимает интересы своей страны, представляя ее сейчас в качестве Министра иностранных дел, и имеет достаточно опыта, чтобы представлять интересы Евросоюза в целом.

Я очень надеюсь, что интересы Евросоюза не будут превращаться или подменяться интересами людей, которые работают в штаб-квартире ЕС, во внешнеполитической службы и в Европейской комиссии в Брюсселе. Это вопрос, который надо решать с членами Евросоюза. Очень часто мы говорим Евросоюз, а на деле это оказывается позицией Еврокомиссии или даже одного или двух еврокомиссаров.

Вот, Великобритания поставила такой вопрос в отношении себя. На Украине бывший президент В.Ф.Янукович отложил подписание Соглашения об ассоциации с Евросоюзом, и его свергли, а Великобритания хочет изменить свои права внутри Евросоюза, и это воспринимается нормально, правильно и уважительно.

Речь о проблеме ЕС, и мы ничего не можем здесь советовать, а только можем подтвердить нашу заинтересованность в том, чтобы Евросоюз решил свои проблемы, чтобы он был единым, имел собственный голос и в экономических делах, и в международной политике, чтобы ЕС оставался нашим партнером. Мы ценим стратегическое партнерство с Европейским союзом, как записано в соответствующих документах. У нас постоянно растет товарооборот, есть множество совместных перспективных проектов, в том числе в сфере высоких технологий. Уверен, коренным интересам и Евросоюза, и России отвечает устранение всяких искусственных, привнесенных извне препятствий на пути взаимовыгодного углубления партнерства.

На вопрос о том, что надо сделать Европейской внешнеполитической службе для содействия урегулированию кризиса на Украине, отвечу - не мешать и поддерживать позиции, которые закреплены в документах том числе с участием ЕС и таких его стран-членов, как Франция и Германия. В апреле с.г. Евросоюз вместе с Россией, США и Украиной подписал Женевское заявление, о котором мы уже упоминали, провозгласившее обязательство киевских властей немедленно начать инклюзивный, транспарентный, подотчетный политический процесс с участием всех регионов и политических сил с целью выработки конституционной реформы. Повторю, это было в апреле, хотя, наверное, фраза «немедленно начать» должна преломляться в практических делах. Мы предложили одобрить это заявление в ОБСЕ и Совете Безопасности ООН. Наши западные партнеры, включая США и членов ЕС, отказались это сделать. Поэтому нужно, первое, не мешать, а второе, если уж о чем-то договорились, то нужно выполнять. Это к вопросу о договороспособности.

С апреля были проведены два или три «круглых стола», но они не выполняли условий, записанных в Женевском заявлении – обеспечить инклюзивный диалог с участием всех регионов и всех политических сил. Лучше поздно, чем никогда. Несмотря на сопротивление с апреля по сентябрь, которое в том числе поощрялось некоторыми западными странами, украинские стороны все-таки смогли сесть за стол переговоров – так получились Минские договоренности, которые все сразу стали приветствовать. А до этого Запад не хотел, чтобы такой диалог завязывался, желал, чтобы отстаивающих свои права на Юго-Востоке подавили силой.

Вопрос: Какова роль «квартета» и СБ ООН в разрешении ситуации в Палестине и секторе Газа. Должен ли был Совет Безопасности вмешаться раньше или он должен действовать сейчас?

Не могли бы Вы также прокомментировать ход переговоров «5+1» по Ирану. Мы слышим много американских оценок, иногда до нас доходят европейские. Какова позиция России по этому вопросу? Как продвигается переговорный процесс и будет ли он завершен к ноябрю?

С.В.Лавров: Относительно переговоров по иранской ядерной программе я сохраняю осторожный оптимизм. Если брать объем проделанной работы по тексту, то мы очень близки (к завершению). Но остающиеся наибольшие разделы касаются самого трудного. Дьявол ведь в деталях. У меня есть ощущение, что все участники процесса заинтересованы в его результативности. 24 ноября - это срок, который установили для себя переговорные команды, и до него еще есть время. Мы будем делать все, чтобы остающиеся небольшие по объему, но очень важные по сути вопросы были разрешены обоюдоприемлемо.

Что касается палестинской проблемы, то, по моему убеждению, ее многолетняя неурегулированность является одним из наиболее серьезных факторов, которые позволяют экстремистам вербовать в свои ряды молодежь, вбивать им в голову мысль, что никакими мирными процессами справедливости не добьешься. Обещали, мол, создать государство 70 лет назад и обманули. Такие тезисы действует. Мы знаем, как вербуются экстремисты в ряды разных «исламских государств» и прочих террористических организаций.

«Квартет» был очень полезным изобретением. Хотя в последние годы его работы мы неоднократно предлагали расширить состав и наряду с ООН, Евросоюзом, США и Россией, как минимум, обеспечить присутствие Лиги арабских государств (ЛАГ). Как правило, контакты «квартета» с ЛАГ заключались в том, что после своих заседаний и принятия документов, приглашали «ожидавших в коридоре» представителей Лиги и зачитывали им решение «квартета». Это некрасиво, а, по сути непродуктивно. Лига арабских государств - тоже непростая структура, в ней присутствуют разные взгляды. Но если бы все думали одинаково, то вообще никакая дипломатия была бы не нужна. ЛАГ должна участвовать в процессе. Она является автором Арабской мирной инициативы, которую в свое время предложил Король Саудовской Аравии и которая, кстати, поддержана не только арабами, но и Организацией исламского сотрудничества (это более 50 государств). Я убежден, Арабская мирная инициатива остается ключом к выполнению решений, которые принимались в ООН и в рамках других процессов – это и Мадридские принципы и др.

«Квартет» уже не собирался больше года. Мы знали, что стороны условились поработать при посредничестве Соединенных Штатов, попросили девятимесячный срок, чтобы постараться добиться результата. Он не получился. Потом мы все были отвлечены на «тушение пожара» в Газе. Слава Богу, сейчас, прежде всего, благодаря Египту, удалось установить устойчивое перемирие (я стучу по дереву). Благодаря посредничеству Египта также удалось продвинуться в деле восстановления палестинского единства между ФАТХ и ХАМАС, без чего никакие переговоры не дадут устойчивого результата применительно к палестинской проблеме.

Мы хотели, чтобы «квартет» собрался «на полях» нынешней сессии. Некоторые партнеры по «квартету» говорили, что вот встретимся, но никакого документа принять не сможем, и все воспримут это как провал. Я считаю, что это неоправданные опасения. В нынешней ситуации, когда столько всего произошло и продолжает происходить, просто собраться вчетвером, (а в идеале пригласить еще представителей Лиги арабских государств) и, глядя друг другу в глаза, без всякой публики, журналистов, трибуны Генеральной Ассамблеи или Совете Безопасности поделиться оценками, по-честному поговорить о том, как все произошло и что можно сделать, чтобы помочь преодолеть этот тупик. Не захотели. Ничего, мы будем продолжать стараться работать. Необязательно в составе «квартета». Если он по каким-то причинам уже кого-то не устраивает, то – ради Бога. Мне кажется формат с обязательным участием Лиги арабским государств был бы весьма востребован.

Вопрос: Как Вы прокомментируете причины преследования крымских татар, и есть ли планы их депортации подобно тому, как это сделал И.В.Сталин в 1944 году?

С.В.Лавров: Я не могу ответить на этот вопрос конкретно, потому что не знаю, о каких преследованиях Вы спрашиваете. Что касается положения крымских татар, то они – граждане Российской Федерации и подлежат соответствующему отношению, как и любой другой гражданин нашей страны. Я не слышал о каких-то серьезных проблемах. Есть случаи, когда в Крыму проявлялись признаки экстремистской деятельности. В этой ситуации применялись правоохранительные меры, как и в любой части Российской Федерации, когда мы видим экстремистские проявления.

Никаких депортаций не планируется, и никто даже об этом не думает. Обращаю Ваше внимание, что после того, как в Крыму прошел референдум, и подавляющее большинство местного населения путем свободного волеизъявления приняло соответствующее решение, одним из первых актов после воссоединения Крыма с Россией стало установление там трех государственных языков, в том числе крымско-татарского, который получил государственный статус, чего никогда не было, пока Крым находился в составе Украины.

Когда после развала СССР Крым оказался в составе Украины, там была принята своя конституция, провозглашавшая автономию. После этого большинство привилегий и прав, закрепленных в том документе, киевские власти отозвали. Никогда за эти годы не решалась проблема незаконного захвата земель. Крымские татары возвращались на свою историческую родину из других стран, им было негде жить, и они просто захватывали земли. Эта проблема копилась и оставалась достаточно взрывоопасной. Вторым актом российской власти после воссоединения стала амнистия для всех, кто осуществил самозахват земель. Этот раздражитель полностью снят. Смею Вас заверить, мы будем обеспечивать права крымского народа и всех других, населяющих Крым и Российскую Федерацию в целом. Это наша политика.

В Крыму прошли выборы в органы законодательной и исполнительной власти. Прошли хорошо. Победившие на них люди известны в народе и очень ответственно относятся к своей работе. Я убежден, что Крым только выиграет от всего произошедшего.

Вопрос: На Украине обнаружены массовые захоронения в местах, где стояли правительственные войска. Идет расследование, в могилах десятки, возможно, сотни человек. Есть сообщения, что среди них могут быть мирные жители. Объявлено, что ОБСЕ готова провести независимое расследование этих фактов. Сегодня появилась информация, что свое расследование намерена провести и ООН. Успели ли Вы пообщаться с коллегами на эту тему?

С.В.Лавров: Да, конечно. Мы обсуждали это с Генеральным секретарем ООН, Генеральным секретарем ОБСЕ, Действующим председателем ОБСЕ. Сотрудники специальной мониторинговой миссии (ОБСЕ), которые работают на Украине, посещали, по крайней мере, часть из обнаруженных захоронений. Не уверен, что они смогли посетить все. У них есть поручение от руководства Организации учитывать в своих докладах расследование, которое будет проводиться.

Последний доклад, представленный миссией в Вене, уже включал информацию о посещении этих захоронений, и, по первым признакам, подтверждается, что речь о гражданских лицах, которых фактически расстреляли в упор, а перед смертью их могли подвергать насилию. Все это нас очень тревожит. Мы не можем никого обвинять, пока нет результатов расследования. Но будем твердо добиваться, чтобы оно состоялось и было открытым, независимым и не оказалось в одном ряду с трагедиями, виновных в которых пытаются выгораживать, либо их вообще не расследуют. Я имею в виду «дело снайперов майдана», трагедии в Одессе и Мариуполе, гибель малайзийского «Боинга» и многое другое. По всем этим инцидентам было объявлено о создании неких комиссий - украинских и международных. К расследованию «дела снайперов» подключался Совет Европы, но что-то не видно их активности в этом вопросе. Для нас все это очень серьезная тема не только потому, что нужно что-то кому-то доказать - дескать, смотрите, какие плохие киевские силовики. Во-первых, любое преступление, кем бы оно ни было совершено, должно быть расследовано и должна восторжествовать справедливость. Во-вторых, с точки зрения практической политики, национальное примирение – ключ к урегулированию украинского кризиса. Без установления истины, успокоения родственников, которые должны знать правду, очень трудно достичь национального примирения. Поэтому и в практической дипломатической работе мы учитываем не только моральные аспекты всех этих трагедий, но и прагматические задачи.

Вопрос: Военная составляющая Соглашения об ассоциации Украины с Евросоюзом, которое отказался подписать президент В.Ф.Янукович, означало бы молчаливое присоединение Украины к НАТО, участие в ее операциях, что стало бы очередным шагом к окружению России военными базами альянса. Можно ли считать упомянутый документ военной договоренностью, которая была замаскирована под экономическое соглашение? Звучал ли данный вопрос на переговорах Президента В.В.Путина и Ваших с Президентом П.А.Порошенко?
 

С.В.Лавров: Я не думаю, что в Соглашении об ассоциации Украины с Евросоюзом есть положения, ведущие к членству Украины в НАТО. В нем есть военно-политический раздел, который предполагает содействие со стороны Евросоюза в проведении реформ украинского сектора безопасности, направлении на Украину советников. По этому соглашению Украина должна привести в соответствие (со стандартами ЕС) свое законодательство, в том числе по экспортному контролю, торговле товарами двойного назначения и т.д. Но все это реализуется в контексте военных связей между Украиной и Евросоюзом. Что касается НАТО, то на Украине есть закон, закрепляющий внеблоковый статус страны. Мы исходим из того, что это является одним из важнейших компонентов, обеспечивающих европейскую безопасность.

Я уже говорил, как мы относимся к расширению НАТО. Это совершенно бессмысленное и провокационное занятие, подрывающее роль общеевропейских институтов, сохраняющее разделительные линии и передвигающее их на Восток с обустройством военной инфраструктуры.
К вопросу об американских базах. Я видел в Интернете фотоколлаж, на котором изображена карта Российской Федерации вместе с соседними странами с обозначением американских баз с надписью: «Россия обнаглела, придвинув свою территорию так близко к нашим военным базам». Это, конечно, шутка. Но мы обязаны все это учитывать в своем военном планировании. Мы не допустим новой гонки вооружений. Но когда нам говорят, что система ПРО не против России… У нас есть квалифицированные военные, которые понимают, как все это выглядит и проецируется на наши возможности обеспечивать собственную безопасность. Тем более, когда готовился саммит НАТО в Уэльсе, страны Балтии и представители Польши проговорились и стали требовать записи в итоговых документах, что создаваемая система ПРО обеспечивает защиту от России. Менталитет «холодной войны», к сожалению, не выветривается из наших натовских партнеров, но они прекрасно знают, что попытки навязывать Украине блоковый статус – это серьезнейшая угроза европейской стабильности. Они это прекрасно понимают. То, что сейчас А.П.Яценюк и некоторые другие деятели в Киеве потребовали изменить внеблоковый статус Украины и взять курс на вступление в НАТО, происходит с чьей-то подсказки. Но, я убежден и знаю наверняка из разговоров со своими коллегами, что в подавляющем большинстве западных стран, включая самые ведущие, прекрасно понимают неприемлемость подобных заходов с точки зрения задач формирования общеевропейской архитектуры сотрудничества.