Гаага, 20 апреля 2017 года
Уважаемая г-жа Председатель,
Прежде всего, хотел бы поблагодарить делегации Алжира, Китая, Судана, Южной Африки за поддержку российско-иранского проекта решения Исполсовета.
Результаты только что состоявшегося голосования нас огорчили. Выдвинутое нами совместно с Ираном предложение о безотлагательном начале полноценного расследования обстоятельств химинцидента в сирийской провинции Идлиб 4 апреля с.г. не получило нужного количества голосов. Надо прямо сказать, что противниками проекта выступили в первую очередь государства из западной группы. Нас это тем более разочаровывает, что российская делегация, памятуя о наказе целого ряда коллег из других региональных групп, до самого последнего момента искала возможность достичь компромисса. По согласованию с иранскими партнёрами, соавторами проекта, мы внесли его обновлённый вариант, учитывающий практически все замечания, высказанные в ходе вчерашнего заседания. Казалось бы, отвергнуть такой документ ни у кого не поднимется рука. Тем не менее, это произошло. Мы видим, что сделано это было под надуманными и неубедительными предлогами. Просили бы, однако, коллег из западной группы вместо того, чтобы торжествовать, задуматься над пагубностью своих действий. Ими блокировано решение, нацеливающее на скорейшее начало выяснения того, что действительно произошло 4 апреля в Хан-Шейхуне и было ли химическое оружие на авиабазе Шайрат. Нам предлагают терпеливо ждать, когда Миссия по установлению фактов предполагаемого применения химоружия в Сирии (МУФС) без выезда на места и в дистанционном режиме переработает массив какой-то информации.
Сейчас нам говорят, что МУФС уже отобрала какие-то биомедицинские пробы, и что они якобы уже проанализированы и показывают наличие зарина. Более того, заявляется, что результаты данного расследования являются окончательными и не подлежащими никакому сомнению. Но позвольте спросить, где, как и когда были отобраны эти пробы? Соблюдалась ли установленная самой ОЗХО последовательность шагов при обеспечении сохранности отобранных доказательств (chain of custody)? Уместно было бы получить ответы на эти вопросы, тем более, что сама Миссия, как мы знаем, в Сирию так и не выезжала. Задаю эти вопросы не случайно. Я уже в своём выступлении 13 апреля говорил о том, что российских военных, собравших материалы, свидетельствующие о применении химического оружия в Алеппо, буквально «выворачивают наизнанку», требуют от них объяснить, как они нашли фрагменты боеприпасов, кому они докладывали, вплоть до того, что предлагают показать какие-то журналы учётов. Спрашивают об этом на специальной видео-конференции, множат вопросы в ходе встречи «на полях» Исполсовета. И это при всём том, что самим нашим специалистам общая картина, что там на самом деле произошло, уже в принципе ясна. И что же? Четыре месяца спустя никаких заключений МУФС до сих пор не сделала. Подчеркиваю, целых четыре месяца анализируют и никак не могут прийти к заключению. А здесь такая оперативность, да ещё и выводы, не подлежащие никакому сомнению. Вот и думайте сами, почему мы ставим вопрос о том, что результаты полноценного, всестороннего расследования должны внушать доверие не только группе западных стран, но и всем остальным государствам.
Тот факт, что делегации некоторых стран, в первую очередь из западной группы, всячески уклоняются от принятия предложенного нами и иранцами решения наводят на мысль, что они в действительности не заинтересованы в установлении истины.
Исходим из того, что эти безответственные маневры – а именно так следует расценить инициативу западных стран по спешному созыву Исполсовета в связи с событиями в Идлибе, а затем сконфуженные, не очень внятные объяснения, что никакого решения вообще-то и не нужно, – именно эти безответственные маневры не ускользнули от внимания вдумчивых делегаций. Свидетельство тому - большое количество стран, воздержавшихся сегодня при голосовании. Конечно, мы рассчитывали, что они проголосуют солидарно с нами. Было бы, наверно, правильно в этот критический момент смело заявить свою позицию и решительно задействовать весь потенциал ОЗХО. Но само по себе отсутствие одобрения представленной США и их ближайшими партнёрами точки зрения – это красноречивое свидетельство того, что навязываемое западной группой видение ситуации начинает восприниматься критически вместо безоговорочной, автоматической поддержки. Я полностью подписываюсь под заявлением уважаемого постпреда Алжира, который, объясняя, почему его страна поддержала российско-иранский проект решения, призывал всех извлекать уроки из прошлого. Он сказал, что было время, когда людям на африканском континенте внушали мысль, будто некоторые вещи являются «абсолютной истиной», но по прошествии определённого времени эти так называемые абсолютные истины оказывались абсолютной ложью. Очень верно сказано. Я и в своём выступлении перед Исполсоветом, некоторые западные коллеги на меня тогда обиделись, напоминал о том, какие ложные доводы использовались Великобританией и США для вторжения в Ирак, от последствий которого эта страна до сих пор страдает.
Одним словом, радует, что многие делегации начинают серьёзно анализировать ситуацию. Думается, что это залог того, что навязыванию политизированных, узкокорыстных, эгоистичных подходов будет в конечном итоге поставлен заслон.
Российская сторона, приверженная целям и задачам КЗХО, оставляет за собой право, действуя строго в рамках Конвенции, принимать любые меры, которые сочтёт целесообразными для того, чтобы пролить свет на случившееся в Хан-Шейхуне, а также проверить утверждения американской стороны о якобы использовании авиабазы Шайрат для нанесения оттуда авиаударов с использованием химбоеприпасов.
Благодарю за внимание. Прошу распространить это выступление в качестве официального документа внеочередной сессии Исполсовета.
-
