Вопрос: Как Вы оцениваете принятие Европарламентом резолюции о признании Российской Федерации «государством-спонсором терроризма»?
Ответ: Попытки обвинить Россию в якобы «государственном терроризме» начались задолго до специальной военной операции (СВО) Российской Федерации на Украине. В качестве «застрельщика» такой риторики ожидаемо выступил Киев, озвучивающий подобного рода обвинения еще с 2014 г., когда «постмайданная» украинская власть стала навешивать на ополченцев ДНР и ЛНР ярлык «террористов». Развязанная же против народа Донбасса карательная операция получила название «антитеррористической», а Украина, необоснованно обвинившая Российскую Федерацию в «финансировании терроризма» на тогда еще украинском юго-востоке, инициировала соответствующее судебное разбирательство в Международном Суде ООН.
За последние же несколько месяцев данная риторика была подхвачена законодательными органами ряда других недружественных нам стран: 10 мая 2022 г. «государством, поддерживающим и осуществляющим терроризм» Россию «признал» Сейм Литвы (в ноябре 2014 г. в радиоинтервью «государством-террористом» Россию назвала президент Литвы Д.Грибаускайте); 28 июля 2022 г. резолюция с призывом к Госдепартаменту США признать нашу страну «государством – спонсором терроризма» была принята Сенатом США; 11 августа 2022 г., 18 октября 2022 г. и 15 ноября 2022 г. заявления с обвинением России в «спонсорстве терроризма» приняли парламенты Латвии, Эстонии и Чехии соответственно. Не осталась в стороне Польша, парламент которой 26 октября 2022 г. «признал» Россию «террористическим режимом». Но дальше всех все-таки пошла Украина, где 14 апреля 2022 г. Верховной Радой был принят закон, в котором Россия названа «государством-террористом». Кроме того, 13 октября 2022 г. резолюцию о «признании» России «государством-спонсором терроризма» приняла Парламентская ассамблея Совета Европы, 21 ноября 2022 г. – Парламентская ассамблея НАТО. И вот теперь Европарламент «обвинил» 23 ноября 2022 г. Российскую Федерацию в «спонсорстве терроризма».
Данный недружественный шаг является частью заказной информационно-политической кампании, проводимой Западом в отношении нашей страны, и не имеет ничего общего с реальной ситуацией в борьбе с международным терроризмом. Напомним, что Россия много раз предлагала мировому сообществу объединить усилия на этом направлении, в т.ч. в 1990‑е гг., когда осуществляла контртеррористическую операцию на Северном Кавказе. Но именно Запад тогда выступал спонсором преступников, действовавших на территории нашей страны, принимал их у себя, поставлял им вооружение и амуницию, параллельно раскручивая информационную кампанию о якобы нарушении нашей страной прав человека.
Россия всегда проявляла себя как ответственный участник антитеррористической деятельности. Если отдельным странам или Европарламенту хочется поискать настоящих террористов, то предлагаем повнимательнее посмотреть и поглубже разобраться в произошедшем не так давно в Балтийском и Черном морях, а не участвовать в параде бутафорских резолюций.
Вопрос: Должна ли Россия в сложившихся условиях дать соответствующую правовую квалификацию Украине?
Ответ: За время проведения специальной военной операции киевский режим допускал вопиющие нарушения международного гуманитарного права, среди которых – теракты против гражданской инфраструктуры, обстрелы жилых кварталов, взятие заложников, использование «живых щитов», вербовка иностранных наемников, пытки и внесудебные расправы в отношении российских военнопленных.
Российская Федерация всегда последовательно отстаивала и отстаивает линию на неприятие доктрины «государственного терроризма», которая временами эксплуатируется некоторыми недобросовестными государствами для оправдания вмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию других государств, в нарушение положения пункта 7 статьи 2 Устава ООН.
При этом именно западные страны во главе с США используют такие ярлыки, как «террористическое государство», «террористический режим» или «государство – спонсор терроризма», для обозначения неугодных соперников с целью легитимизации вводимых против них односторонних принудительных мер, идущих вразрез с принципом суверенного равенства. Ведь только СБ ООН обладает исключительным полномочием по введению в отношении суверенного государства мер принудительного характера. Мы же со своей стороны всегда проводим линию на необходимость приверженности Уставу ООН и недопустимость незаконных односторонних принудительных мер в международных отношениях.
Хотели бы подчеркнуть, что терроризм как общеуголовное преступление влечет индивидуальную уголовную ответственность. Следовательно, только конкретные физические лица (а никак не государства), причастные к терроризму, могут быть субъектами данного преступления и подлежать преследованию в соответствии с уголовным правом. Кроме того, доктрина «уголовной ответственности государств», обсуждавшаяся после Первой мировой войны некоторыми маргинальными юристами-международниками, не известна ни современному, ни историческому международному праву.
Таким образом, наша оценка поведения недружественных Российской Федерации государств в категориях антитеррора во многом носила бы псевдосимметричный и юридически ущербный характер, свидетельствуя о том, что мы идем на поводу у наших оппонентов, бездумно копируя их терминологический инструментарий, который сами же последовательно критикуем. Исходя из этого, полагаем, что следовать чужим антиправовым подходам было бы ошибочным. Уподобляться нарушителям международного права не будем.
