Добрый день, Владимир Алексеевич. Как бы Вы могли прокомментировать итоги выборов в Европарламент?
Крупных сенсаций на выборах в Европарламент не произошло. Те прогнозы, которые высказывались многими, в том числе нами, в общем и целом подтвердились. А именно – было ясно, что просядет центр – фракции Европейской народной партии и Прогрессивного альянса социалистов и демократов. Было также совершенно очевидно, что прибавят политический вес «правые» и евроскептики. Важно, замечу, не путать одних с другими.
Кстати сказать, в фокусе внимания сейчас не только определение руководителей евроинститутов, но и, что не менее важно и даже более срочно, формирование новых коалиций в Европарламенте. Ясно, что принципиальное изменение после этих выборов состоит в том, что две ведущие фракции вместе не набирают большинства. Соответственно, им нужен кто-то третий.
Более или менее понятно, кто может быть таким третьим. Скорее всего, все-таки «Альянс либералов и демократов за Европу» (АЛДЕ) – ведь «народники» и социал-демократы вряд ли пойдут на коалицию с евроскептиками. Однако АЛДЕ придёт к ним со своими кадровыми требованиями и позициями.
А что можно сказать об успехе «зелёных»?
Он тоже не останется без последствий. Их голос станет заметно слышнее.
Имея итоги выборов в ЕП и прошедшего саммита лидеров стан ЕС, можно ли уже говорить о перспективах каких-либо изменений во внешней политике Евросоюза?
Я думаю, что говорить о каких-то внешнеполитических новациях все-таки преждевременно. Посмотрим, кто окажется во главе европейских
институтов – Еврокомиссии, Евросовета и Европейской внешнеполитической службы. Но, по большому счету, внешнеполитический курс Евросоюза как определялся его странами-членами, так и будет ими определяться. А разделение стран-членов на крупные и влиятельные и некрупные и менее влиятельные никуда не делось.
Как Вы считаете, будет ли мягкой смена руководства институтов власти ЕС? Или это будет долгий процесс?
Процесс будет мягкий, но долгий.
Каково будущее «Северного потока – 2»?
Если взять ситуацию в ФРГ, крупнейшей стране Евросоюза, то мы увидим, что немцы своими решениями, часть из которых уже приобрела юридически обязывающие формы, загнали себя в довольно сложную ситуацию, когда им приходится одновременно отказываться от атомной и угольной энергетики. Поэтому в твёрдой позиции германского правительства в поддержку «Северного потока – 2» надо видеть не альтруизм и симпатии к России, а объективный экономический интерес. Что же касается тех палок в колеса, которые своими или чужими руками пытаются вставить США – а это вполне очевидно и хорошо заметно, то, я думаю, что реализации «Северного потока – 2» это не должно помешать.
Вы следили за заявлениями высокого представителя ЕС Ф.Могерини и еврокомиссара Й.Хана по теме Косово, сделанными 29 мая? Что Вы можете сказать об этом?
Мы наблюдаем пассивное отношение Евросоюза к происходящему в Косово. Миссия ЕС по обеспечению верховенства закона (МОВЗ), которая там находится, не только не препятствовала, но фактически соучаствовала в операции спецназа косовской полиции. Эти действия были предприняты в нарушение соглашений, достигнутых при посредничестве самого Евросоюза. Одно из их положений – запрет на пребывание на населенном сербами севере Косово полицейских, вооруженных длинноствольным оружием. Но, как Вы понимаете, нашему соотечественнику Краснощекову по голове ударили прикладом не пистолета, а именно автомата. Так что есть даже материальный след этого грубейшего нарушения.
Ф.Могерини в своих комментариях выражала надежду на возможность заключения всеобъемлющего договора между Белградом и Приштиной.
После этого последнего инцидента, я думаю, надежды стало ещё меньше.
И она, помимо прочего, даже не исключила возможности возобновления конфликта.
Я думаю, что опасения эскалации конфликта между Белградом и Приштиной оправданы. Однако для того, чтобы этого не произошло, нужно работать, не потакая приштинским властям, а требуя от них выполнения собственных обязательств. Пока, к сожалению, мы этого не видим.
