Выступление на Московской конференции по международной безопасности

Выступление Постоянного представителя России при ЕС, Посла Владимира Чижова на спецсессии: «Цветные революции и гибридные войны: общие и характерные особенности» в ходе VIII Московской конференции по международной безопасности

В первую очередь хотел бы отметить, что выбранная организаторами тема нашей сессии, без преувеличения, является более чем актуальной.

Так получилось, что сами по себе весьма полезные новейшие технологии, которые во времена «холодной войны» и представить себе было сложно, на нынешнем этапе привносят дополнительные сложности в и без того непростые международные отношения. Поэтому на мировой «шахматной доске» XXI века в большей степени присутствуют не танки и самолеты (хотя преуменьшать их ценность, безусловно, не стоит), а порождения этих самых новейших технологий. Образ солдата не с винтовкой, а с ноутбуком в руках в наши дни выглядит весьма зловеще. И роль хозяев сегодняшнего мероприятия, Министерства обороны, в противостоянии гибридным угрозам переоценить трудно.

Меняется и характер гипотетического конфликта в современном мире. Задачей его участников является не столько нанесение невосполнимого ущерба живой силе и экономике потенциального противника, сколько обретение возможности влиять на образ жизни, поведенческие стереотипы и, как высшая цель, – на процесс принятия решений. В то время как в некоторых частях земного шара существуют еще достаточно отвлеченные представления о гибридных войнах, а в российско-американских отношениях они разворачиваются скорее в виртуальном пространстве, Европу можно назвать реальной ареной гибридных войн, результаты которых уже вполне осязаемы.

Мне неоднократно приходилось читать в западной прессе рассуждения, которые в общем-то можно расценить как эксцентричные и даже как параноидальные, но они в то же время весьма показательны. Некоторые европейцы уверены, что в ряде стран ЕС были реализованы политпроекты, в рамках которых с помощью краткосрочных, но высокотехнологичных и массированных пиар-кампаний в СМИ и соцсетях к власти были приведены практически не известные избирателям и не имеющие четкого политического профилирования лица. Позвольте мне здесь не перечислять страны и персоналии – они и так у всех на слуху.

Скажу лишь, что специалисты весьма уважаемого и известного французского научно-исследовательского Института международных отношений (IFRI) утверждают, что выпуск на украинские телеэкраны в 2015 г. сериала «Слуга народа» – вовсе не случайность, а новая модель проектирования политической реальности, когда головы избирателей заранее программируются посредством нужного развлекательного контента. Принадлежат права на упомянутый сериал, отмечу, вовсе не RT и не «Спутнику», а американской компании «Нетфликс».

Почему же умы европейцев в настоящий момент так активно занимает проблема гибридных войн? Многие политики и военные, характеризуя нынешний этап мирового развития, отмечают его непредсказуемость. Это и так, и не совсем так. Непредсказуемость отдельных игроков – безусловно, объективная реальность, и далеко за примерами ходить не надо. Но в нашем непредсказуемом мире есть и примеры полной предсказуемости. Например, противоборство США и Китая: вряд ли кто возьмется оспорить, что речь идет о долгосрочном и очевидном факторе. Уменьшение удельного веса в мировой экономике и, как следствие, снижение политического влияния Европы – полагаю, этот факт столь же неоспорим. И, наконец, рост популистских, а в рамках Европы – еще и евроскептических настроений граждан. Причем объектом скептицизма является уже не только Евросоюз, но и продолжающий – во многом по инерции – называть себя «самым успешным в истории» Североатлантический блок.

Позволю себе заметить «на полях», что нынешний кризис ЕС во многом является результатом сделанного им в свое время неправильного выбора. Имею в виду в данном случае не принятие в Евросоюз Великобритании в 1973 г., как многие могли бы сегодня, в разгар «брекзита», подумать. Речь о другом выборе – между расширением ЕС и углублением евроинтеграции, который вместе с остальными сделали те же британцы (кстати, сыгравшие в этом весьма активную роль). Одной из жертв такого решения стала Общая внешняя политика и политика в области безопасности Евросоюза. В результате сегодня все разговоры Брюсселя о его стратегической автономии так или иначе поворачиваются в сторону укрепления сотрудничества ЕС с НАТО. А ведь если бы Евросоюз пошел по другому пути, то и военно-политическая картина Европы сегодня могла бы выглядеть иначе и мы не наблюдали бы, как «натоцентричность» во внешней и оборонной политике как коррозия разъедает Евросоюз. Понятно, что в такой ситуации выгодной тактикой для есовцев является позиционирование их объединения в образе «осажденной крепости» и распространение «страшилок» о вездесущем «внешнем враге».

Как известно, процесс выстраивания механизмов взаимодействия ЕС и НАТО ведется как раз под лозунгом противостояния гибридным вызовам, якобы исходящим от России. Самое яркое в представлении европейцев проявление гибридных угроз на сегодняшний день – безусловно, якобы вмешательство России во все выборы в нашей галактике. Особенно беспокоятся в Брюсселе, конечно, за то, как пройдет избирательная кампания в Европарламент – его новый состав европейцам предстоит определить уже через месяц, 23-26 мая, и евробюрократам, естественно, гораздо проще думать, что популисты и евроскептики проникнут в него не благодаря желанию избирателей и не в результате их собственных просчетов, а исключительно благодаря проникнувшим во все компьютеры Евросоюза «щупальцам Москвы». Пару недель назад в здании Европарламента в центре Брюсселя даже были проведены некие «штабные учения» по противостоянию киберугрозам в ходе выборов, что особенно странно с учетом того, что и организация волеизъявления, и подсчет голосов остаются делом стран-членов ЕС.

Обращает на себя внимание твердая убежденность, к примеру, профильного еврокомиссара Дж.Кинга (кстати, британца), курирующего вопросы формирования в ЕС Союза безопасности, в том, что вмешательство уже имело место и непременно произойдет еще – несмотря на то, что соответствующих доказательств никто никогда не предъявляет.

В таких условиях за последние несколько лет Евросоюз приложил немало усилий, чтобы укрепить позиции своих «кибервойск» и нарастить нормативно-правовую базу в области, как в Брюсселе это называют, «повышения киберустойчивости». К примеру, несколько дней назад был принят законодательный акт, преобразовывающий «Агентство ЕС по сетевой и информационной безопасности» (ENISA) из временного органа, чей мандат должен был закончиться в 2020 г., в постоянно действующее Агентство по кибербезопасности. Финансирование его будет постепенно увеличиваться и вместо нынешних 11 млн. евро в год составит 23 млн., а штат вырастет с 84 до 125 сотрудников. И это лишь одна из нескольких есовских структур, работающих в киберпространстве.

Еще один фетиш в плане противодействия гибридным угрозам для Евросоюза – борьба с дезинформацией. Причем и на этом поле врагом №1 в представлении Брюсселя является Россия. Например, в принятой 13 марта с.г. резолюции Европарламента «О борьбе с враждебной пропагандой третьих сторон», «главным источником дезинформации» в ЕС безапелляционно и, опять же, бездоказательно названа наша страна.

Бороться с этим надувным монстром евроинституты тоже пытаются системно. Например, в начале марта с.г. была запущена Система быстрого оповещения (Rapid Alert System), которая представляет собой закрытый портал, аккумулирующий информацию от евроструктур и из стран-членов о текущих дезинформационных кампаниях и рекомендации по противодействию им. От онлайновых платформ и соцсетей Брюссель требует тщательнее выполнять добровольные обязательства, взятые ими на себя осенью 2018 г. в рамках специального «Кодекса поведения по борьбе с дезинформацией».

Но пионером такой борьбы является, безусловно, учрежденная в 2015 г. на базе Европейской внешнеполитической службы «Группа стратегической коммуникации». Согласно первоначальному плану, заниматься она должна была прежде всего «эффективным коммуницированием политики ЕС в страны восточного соседства». Однако на деле Группа посвятила себя тиражированию антироссийской пропаганды и распространению различных пасквилей, в т.ч. об акции «Бессмертный полк» и о праздновании Россией Дня Победы. К настоящему времени эта структура разрослась до трех подразделений, которые борются, как им кажется, с дезинформацией в Восточной Европе, на Украине, в регионе БВСА и на Западных Балканах, а ее бюджет, который пока чуть не дотягивает до 1 млн. евро в год, многие руководители ЕС предлагают довести до 5 млн. в год, если не больше.

Что в такой ситуации делать России? Рецепт прост и, я бы сказал, традиционен. Борьба на киберпоприще вызывает сегодня такой ажиотаж еще и потому, что пока не регулируется устоявшимися нормами международного права. Это вполне объяснимо – когда писался Устав ООН, о повальной компьютеризации никто и не думал, да и во времена «холодной войны» сами компьютеры занимали целые комнаты. Россия, постоянно ссылаясь на примат международного права, никогда не считала его застывшей материей, высеченным в камне – мы убеждены, что киберпреступления надо кодифицировать. Некоторый проблеск надежды я вижу в том, что руководство ЕС, к примеру Высокий представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини, призывает наращивать международное сотрудничество в деле укрепления безопасности и стабильности в киберпространстве и сигнализирует о своей готовности к профильным дискуссиям на ооновской площадке.

Москва сделала немало попыток такое сотрудничество наладить – предлагала концепцию Конвенции об обеспечении международной информационной безопасности, вносила проекты резолюций ГА ООН, самым активным образом участвовала в работе всех составов соответствующей Группы правительственных экспертов ООН. Сейчас в рамках ООН создаются две профильные переговорные структуры по международной информационной безопасности: Рабочая группа открытого состава для всех государств-членов ООН и очередная Группа правительственных экспертов. Сформировать первую из них предложила Россия, вторую – формально американцы. На самом деле оба формата изначально были инициированы нашей страной, в то время как западные страны демонстрировали скептическое к ним отношение и при любом удобном случае критиковали.

Не могу при этом не отметить, что руководство ЕС, со ссылкой на доклад Группы правительственных экспертов 2015 г., особо акцентирует, что государства не должны сознательно допускать использования их территории для совершения киберпреступлений. При этом технично «забывает» о широко растиражированной британскими СМИ в марте 2018 г. информации о рассмотрении Лондоном возможности кибератаки на Россию и натовских приготовлениях к ведению кибервойн.

Но нам, к сожалению, к подобным «сложносочиненным» подходам наших западных партнеров не привыкать. Догадываюсь, что европейцы наверняка будут говорить о создаваемом в рамках МИД России новом департаменте, который займется проблематикой международной информационной безопасности. Правда, название «фабрика троллей» уже использовано по иному адресу. Но опускать руки даже в такой ситуации все равно не стоит. Убежден, что наша последовательная, настойчивая работа в правовом киберполе все равно рано или поздно принесет свои плоды.