+ -
Постоянное представительство Российской Федерации при Европейском союзе

Опубликовано 2021-10-11 15:30:09

Вступительное слово и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе встречи с членами Ассоциации европейского бизнеса в России


Уважаемые дамы и господа,

Рад нашей очередной встрече с членами Ассоциации европейского бизнеса. Это ежегодная традиция. Мы встречались почти год назад – 5 октября 2020 г. Тогда пандемия помешала, но встреча состоялась в гибридном формате – очном и заочном. Такая регулярность отражает наш взаимный интерес к тому, чтобы деловые круги Европы в Российской Федерации чувствовали себя комфортно и помогали выстраивать наши отношения, которые оставляют желать лучшего. Деградация приобретает хронический характер. Последние семь лет оказались «семилеткой» упущенных возможностей, если брать отношения между Россией и Евросоюзом в целом.

Единственное за последние месяцы конструктивное предложение – продиктованная самой жизнью инициатива Канцлера ФРГ А.Меркель и Президента Франции Э.Макрона провести срочный саммит Россия-ЕС. Она была похоронена, «заблудилась» в дебрях абсурдной логики, когда некоторые члены Евросоюза посчитали, что такой саммит будет чуть ли не «подарком» для Российской Федерации. Нам подарки не нужны, мы ни от кого их не ждем. Не ради этого мы существуем и работаем.

Не строим никаких завышенных ожиданий, ибо понимаем, что нынешняя ситуация зашла слишком далеко. Никому не удастся переломить ее в одночасье. Доверие слишком сильно подорвано в результате целой серии односторонних мер со стороны Брюсселя. Считаем важным не усугублять это положение, и без того весьма серьезное, воздерживаться от привнесения новых раздражителей и деструктивных факторов, которые будут только подпитывать и наращивать негативную инерцию последних лет. В идеале мы хотим выйти на нахождение точек соприкосновения в тех сферах, где наши интересы совпадают. Деловое сотрудничество, бизнес-проекты, взаимные инвестиции, торговля – очевидные области, где существуют такие возможности.

Несмотря на все санкции, раскручиваемые нашими коллегами в Брюсселе, мы – близкие соседи. Географию никуда не денешь. Остаемся важными экономическими партнерами друг для друга. Наблюдали определенный спад, вызванный пандемией, но, по моим данным, за первые семь месяцев этого года товарооборот превысил 150 млрд долларов США и по сравнению с аналогичным периодом прошлого года вырос почти на 40 процентов. Понятно, что во многом это объясняется прошлогодней «низкой базой» из-за коронавирусных ограничений. Тем не менее, у нас поступательная тенденция, которую все мы хотим сохранить. Для этого важно не только поддерживать контакты и искать соответствующие проекты, но и избегать дополнительных барьеров, политизации торговых и инвестиционных связей, использования методов недобросовестной конкуренции.

С сожалением наблюдаем, что это не всегда получается. Наоборот, вызванный пандемией экономический спад, который вроде бы объективно требовал объединения усилий, для того чтобы поскорее выйти из кризиса, используется некоторыми, чтобы ужесточать подходы Евросоюза к отношениям с третьими странами в торговле, экономике, на различных отраслевых направлениях. Все больше задействуются ограничительные меры. Слышим (это никто не скрывает), что готовятся новые протекционистские инструменты.

Убеждены, что это неправильный подход. Нам важно совместно искать новые точки роста, которые помогли бы постковидному возвращению наших экономик на устойчивую территорию. Мы – за прагматичное сотрудничество с учетом реальных потребностей, вытекающих из задач социально-экономического развития России и европейских стран, чей бизнес представлен в этом зале.

У нас общие интересы в таких ключевых сферах, от которых будет зависеть дальнейшее развитие нашей цивилизации, как изменение климата и в целом «озеленение» экономики, здравоохранение, цифровизация, научно-технологические направления. Есть кое-какие заделы в этих вопросах и областях. На политическом уровне подтверждалась общность наших интересов в этих сферах, в том числе в ходе приезда в Москву в феврале с.г. Высокого представителя Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Ж.Борреля. Нужно двигаться на этих направлениях гораздо более конкретно и взаимоуважительно, чтобы не пытаться навязывать свою точку зрения, а искать устойчивый баланс интересов. У нас есть такая политическая воля. Заинтересованы в том, чтобы на всех этих направлениях двигаться к восстановлению регулярных, системных контактов.

В том же здравоохранении мы сотрудничаем с Европейским агентством лекарственных средств для регистрации «Спутника V». Эта работа достаточно продвинулась. Сейчас мы находимся на этапе т.н. «постепенной экспертизы». Важно решать все вопросы с регистрацией, взаимным признанием вакцин на основе профессионального диалога между специалистами в сфере здравоохранения, санитарии, эпидемиологии. Политики должны не мешать, а, наоборот, оказывать такому профессиональному диалогу всяческое содействие.

По климату мы тоже работаем достаточно регулярно, в том числе в контексте подготовки к встрече в Глазго на 26-й сессии Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата.

Нас беспокоит анонсированный Евросоюзом и активно разрабатываемый т.н. пограничный корректирующий углеродный механизм. Еврокомиссия опубликовала проект его регламента три месяца назад. По оценке экспертов (не только наших, но и из других стран), применение этого инструмента на практике может привести к дополнительным издержкам у экономических операторов, причем не только у партнеров Евросоюза, но и внутри самого ЕС. Тем самым будут ограничены финансовые возможности экономических операторов по более активному внедрению «зеленых» технологий.

Считаем, что нужно максимально корректно все просчитать, чтобы этот инструмент не обернулся появлением климатического протекционизма. Я читал обширное интервью Посла Евросоюза в Российской Федерации М.Эдерера. Думал, что он будет участвовать в сегодняшнем мероприятии, но, видимо, у него не хватило времени. Он дал большое интервью. Там много интересных вопросов и высказываний, которые характеризуют менталитет Брюсселя в отношении нынешнего этапа наших связей и того, как их восстанавливать. Это отдельная серьезная тема. Некоторые вещи прочитал с удивлением. В отношении пограничного корректирующего углеродного механизма М.Эдерер четко заявляет, что, когда он будет введен, то будет соответствовать требованиям Парижского соглашения и обязательствам Евросоюза перед Всемирной торговой организацией. Это правильные слова. Но мы хотим, чтобы они обернулись делами. А для того чтобы произошло то, что обещает М.Эдерер, нужен диалог. Если нам скажут, что они все знают сами, сами решат, и все будет хорошо, это не тот способ, которым нужно решать такие судьбоносные вопросы.

С климатической повесткой дня тесно сопряжена энергетика. В 2014 г. Брюссель заморозил все секторальные диалоги, в том числе и энергетический. Но не прекращаются наши разовые контакты на этом направлении. В любом случае, Евросоюз остается крупнейшим потребителем российских энергоресурсов.

Не буду много говорить по «Северному потоку – 2». Президент Российской Федерации В.В.Путин провел на днях большое совещание, подробнейшим образом высказал наши оценки значения этого газопровода, а также нынешней ситуации с ценами на энергоносители. И «Северный поток – 2», и «Турецкий поток», который сейчас соединяется с юго-восточной и центральной Европой, – это проекты, изначально задуманные, согласованные, одобренные и реализованные в интересах диверсификации источников энергоснабжения, повышения энергетической безопасности европейского континента.

Продвигаем взаимодействие с отдельными странами-членами Евросоюза в области мирного атома. В целом, если взять политический уровень, то в Еврокомиссии, в Брюсселе, энергетическое сотрудничество с конкретными странами-членами ЕС, мягко говоря, не поощряется и не поддерживается. Это вызывает у нас сожаление. В нынешней ситуации резкого роста цен на углеводороды, особенно на природный газ и электроэнергию в странах ЕС, становится очевидным, что в этой сфере нам нужно сотрудничать гораздо теснее, более системно.

Некоторые политики, средства массовой информации в Европе вслед за нашими американскими коллегами пытаются винить во всем происходящем Россию. Еще раз хочу адресовать вас к выступлению Президента Российской Федерации В.В.Путина. Там все рассказано подробнейшим образом. Хотел бы напомнить в очередной раз, «Газпром» по-прежнему поставляет газ в Европу по долгосрочному контакту. Все свои обязательства «Газпром» выполняет не только в полном объеме, но даже с превышением. Мы готовы помогать Европе преодолевать этот кризис. Но Европа должна признать необходимость шагов с ее стороны. Когда Посол ЕС в Москве М.Эдерер безапелляционно говорит, что «Газпром» должен подумать о своей репутации в нынешних условиях, я бы считал, что важно подумать о своей репутации тем, кто во многом помог создать эту ситуацию. Не учли ни погодные условия, ни потенциал возобновляемых источников энергии, ни возможности их внедрения в какой-то период времени. Не будем забывать, что, когда строились «Северный поток – 1», «Северный поток – 2», Еврокомиссия сделала все, чтобы задним числом распространить требования «Третьего энергетического пакета» ЕС на эти газопроводы вопреки официальному мнению юристов Евросоюза о том, что они должны быть выведены из требований «пакета», потому что все инвестиции были сделаны до того, как его одобрили. Это стало одной из причин того, что мощности «Северного потока – 1» используются только на 50 процентов. И то же самое будет с мощностями «Северного потока – 2», как я понимаю, если все с его регистрацией и выдачей разрешений закончится благополучно.

Давайте не будем забывать о такой причине нынешней ситуации, как сильнейшее давление США во все последние годы, особенно при Администрации Д.Трампа, в том числе на ФРГ, которую заставляли отказываться от закупок российского трубопроводного газа и вместо этого строить терминалы для приема американского сжиженного природного газа. Я знаю на сто процентов, что когда немцы сказали Вашингтону, что это повысит стоимость газа для конечного потребителя, американцы ответили: да, повысит, потому что здесь более серьезные издержки. Но Германия – богатая страна и может за счет федерального бюджета компенсировать своим потребителям в бытовом и промышленном секторе те дополнительные расходы, которые они будут нести. После того, как уговорили многих в Европе строить эти терминалы, сейчас, в разгар кризиса, весь этот американский сжиженный газ, для которого созданы терминалы, ушел в Азию и Латинскую Америку. Разве это не фактор, повлиявший на нынешнюю ситуацию? Почему же об этом никто не может говорить откровенно и честно?

Мы хотим коллективной энергетической безопасности. Но для этого нужно положить «на стол» все озабоченности, факторы, являющиеся причиной обострения обстановки, кризисного напряжения, и искать баланс интересов. По-другому у нас ничего не получается.

США не скрывают и прямо говорят, что сотрудничество с Россией противоречит интересам энергобезопасности с Европой. Они хотят поссорить нас в этой сфере, понизить нашу взаимозависимость. Европа зависит на 35 процентов от российского газа, но мы тоже зависим в значительной степени от тех, кто покупает этот газ. Это же трубопроводы. Их нельзя развернуть и каким-то образом превратить в нечто.

Для того чтобы быстро нарастить поставки газа (кстати, это тоже фактор, который нужно учитывать, при ответе на вопрос, почему русские немедленно не выбрасывают на рынок дополнительные объемы газа), сначала надо его законтрактовать (это же контрактная, а не спотовая процедура), потом добыть (его нельзя добывать при отсутствии покупателей и маршрута), забронировать маршруты. Нам надо избегать политизации и думать о том, что наши люди реально могут страдать от недоработок правительств и соответствующих компаний на направлении энергоснабжения, энергообеспечения и в целом энергобезопасности.

У нас широкое поле на перспективу, для того чтобы наладить сотрудничество в сфере водородного топлива. Есть перспективные климатические проекты, к которым могли бы подключаться российские и иностранные компании. Экономические операторы, планирующие вкладываться в климатические проекты, в целом в «зеленую» экономику – сферы, которые все, включая наших западных партнеров, считают приоритетными, – должны иметь свободный доступ к международным финансовым инструментам и не становиться объектом нелегитимных односторонних ограничительных мер. Иначе мы сами подрываем потенциал тех, кто готов инвестировать в будущее мирового хозяйства.

В целом потенциал России и Евросоюза в энергетической и климатической сферах действительно велик. Важно его правильно реализовывать. Если будем опираться на принципы равноправия, прагматизма, учета объективной специфики друг друга и искать баланс интересов, то будем на правильном пути. Рассчитываю, что ваша Ассоциация может этому поспособствовать.

Очевидно, что географию изменить нельзя. Экономическая взаимосвязанность России и Евросоюза налицо. Россия – часть большой Европы, при этом Евросоюз – это не вся Европа. Мы неоднократно говорили и хотели бы еще раз подтвердить, что открыты для конструктивного диалога по всем без исключения вопросам, но именно равноправного, а не в философии «ученик – учитель», «ведущий – ведомый», как, к сожалению, с нами до сих пор продолжают пытаться разговаривать коллеги из Брюсселя. Любое взаимодействие может быть только «улицей с двусторонним движением». Если у всех нас возобладает здравый смысл (имею в виду нас и государства Евросоюза), то мы сможем выработать новую, эффективную, сбалансированную, отвечающую реалиям современности модель отношений. Это только укрепит совместные преимущества в высококонкурентном мире. А эти преимущества весьма востребованы.

Когда реально формируется глобальная многополярность, центр мирового развития смещается из Евроатлантики в Евразию (напомню, что это Европа и Азия, географически Евросоюз – часть Евразии), мы заинтересованы в том, чтобы все страны и все организации, расположенные на этом огромном континенте, стали частью Евразии еще и в геоэкономическом плане. На это направлено предложение Президента Российской Федерации В.В.Путина способствовать формированию Большого Евразийского партнерства не искусственно навязанными инициативами, а путем сопряжения естественных, уже предпринимаемых усилий, уже проходящих интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), которая устанавливает все более тесные связи с ЕАЭС и ШОС, с учетом таких проектов, как «Один пояс, один путь». Его продвигает КНР, и в его отношении уже заключаются специальные соглашения между ЕАЭС и Пекином. Когда мы продвигаем, анонсируем, разъясняем эту инициативу, всегда подчеркиваем, что участвовать в этих усилиях по сопряжению интеграционных процессов, выработке совместных сравнительных преимуществ для конкуренции на мировых рынках приглашаем не только эти организации, но также все другие страны, в том числе не входящие ни в одно объединение. Мы уверены в том, что Евросоюз тоже мог бы выиграть от подключения к таким усилиям, не теряя своей идентичности, потому что ни ЕАЭС, ни ШОС, ни тем более АСЕАН не хотят утрачивать свою идентичность. Можно объединить усилия там, где мандаты и задачи этих организаций совпадают. Таких сфер великое множество. Начинать можно с малых шагов. Между Евразийской экономической комиссией и Еврокомиссией установились контакты по вопросам технического регулирования и другим текущим моментам.

Задача состоит в том, чтобы начинать диалог и по стратегическим вопросам развития интеграционных объединений, экономики нашего огромного, ключевого региона для дальнейшего развития мира.

Чем конкретнее мы будем заниматься созданием максимально благоприятных условий для ведения бизнеса на взаимной основе, чем эффективнее будем использовать эти потенциально значимые, взаимовыгодные проекты для подъема наших стран, в том числе для повышения благосостояния населения, тем теснее будем взаимосвязаны, тем больше шансов будет достичь давно продекларированных целей о формировании общего пространства процветания и безопасности от Лиссабона до Владивостока, а то и до Джакарты. В историческом плане перспективы очень серьезные.

***

Мы занимаемся локализацией, импортозамещением, по большому счёту, не от хорошей жизни, но в итоге это полезный процесс.

Мы надеялись, что между Россией и Евросоюзом сложились четыре общих пространства, которые использовались для выстраивания на основе четырех дорожных карт. Политический контроль, политические директивы обсуждались на саммитах Россия-Евросоюз, которые дважды в год собирались. Реализовывался очень важный проект – партнёрство для модернизации. Когда есть разветвлённая сеть совместного взаимодействия, экономического развития, инвестиционного планирования регулярный политический контроль, когда есть провозглашённое стратегическое партнёрство, которое во всём том, о чём я сейчас упомянул, воплощается, конечно, наша экономика, промышленность, научные разработки исходили из того, что нам надо вместе обеспечить скорее не разделение труда, а соединение, объединение труда. В одночасье всё это рухнуло. Причём я напомню ещё раз, что это рухнуло не потому что мы где-то там «нашкодили» как школьники какие-то, за которых нас некоторые пытаются держать, а потому что ЕС провалился со своими гарантиями, договорённостью о выходе из кризиса на Украине в феврале 2014 г., когда оппозиция максимально пренебрежительно отнеслась к гарантиям Евросоюза, эти гарантии растоптала, взяла власть в свои руки. Президент Российской Федерации В.В.Путин об этом говорил.

Это было сделано, конечно, при поощрении США и при молчаливом согласии, а потом и поддержке Евросоюза. ЕС нас «наказал» за то, что мы вступились за права жителей Крыма, на которых была объявлена охота, против которых были направлены отряды боевиков-неонацистов, которые стали штурмовать здание Верховного Совета Крыма. Вы знаете все эти факты. Но нас-то Евросоюз «наказал» именно за это, в лучшем случае за свою беспомощность перед лицом государственного переворота на Украине, а в худшем случае нас «наказали» за то, что Евросоюз счёл выгодным для себя принять эти новые власти за своих партнёров, друзей. Продолжается до сих пор.

С огромным сожалением мы были вынуждены расстаться с теми преимуществами, которые несло в себе наше стратегическое партнёрство с Евросоюзом во всех смыслах – в промышленности, сельском хозяйстве, финансах, контактах между людьми, которые развивались, и мы уже выходили на безвизовый режим. Кстати, от полностью безвизового режима, даже от частично безвизового режима Евросоюз отказался под воздействием наших соседей из Прибалтики, Польши, которые говорили, что это будет очередной подарок Российской Федерации, а она этот подарок не заслужила, и что надо сначала ввести безвизовый режим для Грузии, Украины и Молдовы. Мы всё это помним. Это было до украинских событий.

Мы поняли, что для такой державы как Российская Федерация полагаться, особенно в стратегических областях нашей экономики, военно-промышленного комплекса, сектора безопасности на поставки технологий и компонентов из стран, которые могут ввести против нас санкции в одночасье – непозволительно. До этого у нас было совместное производство, в т.ч. военной техники с Украиной, со многими странами Евросоюза. Была такая производственная кооперация. Сейчас всё это уходит в историю. Мы были бы готовы вернуться, но у нас нет никаких гарантий, что на очередном этапе, когда русофобам в Евросоюзе захочется нас наказывать, они через евросоюзовский принцип солидарности, консенсуса опять не потребуют новых санкций. Даже сейчас, когда ничего уже не происходит, начали накладывать санкции за то, что мы не отдаём Крым. Надо быть абсолютно «пустым» политиком, чтобы такие вещи даже провозглашать: «прекратить аннексию Крыма». Уже объяснял нашим коллегам, и Президент России говорил на эту тему много раз. Если это была аннексия, то зачем ЕС наказал жителей Крыма? Когда происходит «аннексия», их никто не спрашивает. Заходят войска, берут под контроль территорию. А ЕС наказал жителей Крыма: им не дают шенгенскую визу. Если же мы были правы (а мы в этом уверены. Это была никакая не аннексия, а свободное волеизъявление жителей Крыма), то это еще хуже, потому что тогда их наказывают (не выдавая им шенгенские визы) за их политические убеждения. Это запрещено всеми конвенциями, под которыми «кровью» расписались члены ЕС и многие другие страны. Не обижайтесь, но даже когда у нас есть надежные связи с конкретными компаниями, нет никаких гарантий, что ваши правительства всегда будут разрешать сотрудничать с Россией.

В прошлый раз приводил пример сотрудничества «Группы ГАЗ» со шведской компанией Quintus Technologies AB. Они с 2009 г. сотрудничали путем закупок «Группой ГАЗ» запчастей для пресса, которым штампуются автомобильные кузовы. До 2020 г. никаких проблем не возникало. А в 2020 г. шведский регулятор заявил, что отзывает экспортную лицензию, потому что прессы, которые покупала «Группа ГАЗ», имеют двойное назначение. Рассказал об этом вам. Надеюсь, вы услышали, смогли посмотреть на эту ситуацию. Я об этом говорил дважды Министру иностранных дел Швеции А.Линде, приезжавшей к нам в феврале. Потом в мае встречались с ней в Исландии. Никакой реакции. «Группа ГАЗ» предложила компании Quintus Technologies AB заключить новый контракт, в котором были бы прописаны меры верификации. Прямо на заводы по производству автомобилей могли бы приезжать соответствующие инспекторы и убеждаться, что этот пресс штампует только кузовы для автомобилей. Отказались. Шведский регулятор так и не дал экспортную лицензию и, по-моему, не даст. Это пример того, когда даже такая мелочь становится объектом политических игр. 11 лет никаких подозрений, что пресс штампует «гиперзвуковые подводные лодки», извините за выражение, не было, и вдруг сейчас они появились.

Что касается вакцин, знаю, что сейчас по поручению Президента России МВД готовит транспарентный, комплексный подход о том, как обеспечивать въезд и выезд из Российской Федерации. Хотим, чтобы эти процедуры были прозрачные. Он сейчас согласовывается. Этот процесс займет еще точно пару месяцев. Обязательно ваши озабоченности передадим в занимающуюся этим межведомственную группу. Заинтересованы в том, чтобы бизнес чувствовал себя комфортно. Визовая поддержка, визовая комфортность должны быть частью инвестиционной привлекательности Российской Федерации. Прекрасно это понимаем. Были опасения, что кто-то предлагает ограничить въезд в Россию. Нет, у нас сохранятся 90 дней в каждом полугодии в течение года: у нас есть соответствующие обязательства в Соглашении 2006 г. с ЕС.

Насчет требований, существующих по поводу изоляции, кто должен сидеть 14 дней, кто – предъявить ПЦР-тест, справку о вакцинации или о том, что переболел, какая будет в этой связи специфика для высококвалифицированных специалистов – это все находится в постоянном движении. Есть, например, предложение о том, чтобы граждане стран, куда наше Правительство открывает авиационное сообщение, пользовались более льготным режимом нежели четырехдневный карантин. Уверяю, что ситуация быстроразвивающаяся. Сейчас идёт значительный всплеск коронавирусных заражений. Оперативный штаб имеет полномочия и обязанность следить за тем, чтобы санитарно-эпидемиологическая ситуация была максимально безопасной. Но мы как Министерство иностранных дел будем делать все, чтобы в этих рамках всячески облегчать контакты по линии бизнеса.

Вопрос: От моего лица и лица всех членов Ассоциации европейского бизнеса хочу сказать, что мы понимаем, что времена непростые, но тем не менее возможность прямого диалога с Вами имеет величайшую ценность для нас и наших членов.

Мы прекрасно понимаем, что эпидемиологическая безопасность – это абсолютный приоритет не только для России, но и для всех стран мира. Есть много иностранных бизнесменов, высокоспециализированных специалистов, которые вакцинировались в России, использовали «Спутник V» или другую вакцину, зарегистрированную в Российской Федерации. Считаем, что, возвращаясь из Германии, Италии или любой другой страны, проходя ПЦР тест и имея сертификат о вакцинации «Спутником V», граждане европейских стран не представляют большей угрозы для эпидемиологической безопасности стран ЕС, чем российский гражданин, также вакцинировавшийся «Спутником V» и въезжающий в одну из стран Евросоюза. Взаимное признание вакцин было бы ценным шагом, неким дополнительным стимулом вакцинироваться. Ведь уровень коллективного иммунитета пока недостаточен. Если было бы видно, что это даёт преимущества, и что иностранцы также поддерживают российскую вакцину, – это было бы полезно.

В продолжение миграционной тематики мы немного озабочены одним новшеством, одним законопроектом, который касается будущей концепции миграции в Российской Федерации. В её первом варианте полностью отсутствовала категория высококвалифицированных специалистов. Понимаем, что это уже не тот вариант, который сегодня обсуждается. С тех пор появились новые.

Мы находимся в тесном общении с МВД по этому вопросу. Знаем, что это их профильный проект, но тем не менее считаем, что институт высококвалифицированных специалистов – это абсолютная история успеха. Он является важной составляющей инвестиционной привлекательности России. Он действительно делает весь процесс миграционного оформления в Российской Федерации комфортным для иностранных инвесторов, на самом деле и по международным меркам. Мы не имеем ничего против, если есть общая воля делать этот въезд более простым и другим иностранцам. Мы бы хотели, чтобы не произошло «отката» назад в этом вопросе. Это касается и медицинского контроля, и возможных реестров иностранных компаний для найма трудового ресурса.

Понимаем, что были случаи злоупотребления, но злоупотребление – это из совсем другой области. Наша позиция заключается в том, что в процессе борьбы с этими проблемами не должны платить те добропорядочные иностранные инвесторы, которые добросовестно пользовались этими преимуществами, являющимися очень ценными для нас.

С.В.Лавров: Я с Вами абсолютно согласен. Работаем над тем, чтобы институт высококвалифицированных специалистов сохранился. Слышали мы и про то, что там высказывались идеи о том, что не надо ничего ухудшать – пусть сохранится возможность на 3 года въезжать сразу же с семьёй. Считаю, что так и нужно оставить. Мы обсуждаем с нашими коллегами из МВД возможное введение испытательного срока на 3 месяца, но это, наверное, перебор.

Согласен с Вами. Злоупотребления будут всегда, в любой стране, в любой сфере. Такой уж человек. Есть люди, которые всегда хотят искать, где «глубже», где тише, но для борьбы с этим нужно просто принимать необходимые меры в сфере правоохраны и делать это путём отслеживания нарушений, а не путём тотальных запретов. Я абсолютно с этим согласен.

По поводу всех конкретных комментариев. Мы фиксируем всё. По итогам этой встречи я обязательно поговорю и с Председателем Правительства Российской Федерации М.В.Мишустиным, и с руководителем Оперативного штаба по предотвращению завоза и распространения новой коронавирусной инфекции на территорию Российской Федерации Т.А.Голиковой.

Бывают и смешные случаи. Например, французские дипломаты в России привиты «Спутником V» и могут путешествовать в большинство стран. А наши дипломаты в Париже, привитые «Спутником V», не могут ни в ресторан сходить, ни куда бы то ни было ещё. Сан-Марино – небольшая страна, но они целиком привились «Спутником V». К ним даже ездят из Италии с вакцинным «туризмом». Граждане Сан-Марино со своими сертификатами «Спутник V» спокойно едут в Италию, а из Италии дальше, видимотак как там уже никаких границ нет для Евросоюза. В августе я был в Риме и спросил у Министра иностранных дел Италии Л.Ди Майо: как же так? Та же самая вакцина! Он ответил, что они подумали и, наверное, в ноябре запретят сан-маринцам ездить. То есть опять логика наоборот.

Вопрос: Ваша поддержка в этом вопросе для нас очень ценна. Если вернуться к более глобальным вопросам, Вы действительно сказали о всех текущих проблемах между Россией и странами Евросоюза. Многие комментарии говорят о том, что мы откатились назад во времена «Холодной войны». Неужели сейчас наша главная цель – избежать худшего сценария в виде вооружённых конфликтов? Поэтому, если смотреть на этот вопрос через призму 19 века, где в российской интеллигенции было два основных вопроса – либо вопрос А.И.Герцена: «Кто виноват?», либо более поздний вопрос Н.Г.Чернышевского «Что делать?», Вы помните, что в прошлом году мы также задали этот вопрос: «Кто может делать первый шаг?». Мы задали этот вопрос и коллегам из Евросоюза. Сейчас Вам. Как мог бы выглядеть такой первый шаг?

С.В.Лавров: С 2014 г., когда Евросоюз объявил, что он всё прекращает (отменил саммиты, все последующие планировавшиеся встречи), мы около тридцати раз передавали конкретные предложения о том, как нам выйти из этого тупика – как по конкретным отраслям, так и по общему обзору того, где мы находимся. Несколько раз передавали, в т.ч. в контексте моих контактов с Ж.Боррелем и на других уровнях. Не получается. Как я понимаю, у Высокого представителя Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности, будь то Ф.Могерини, Ж.Боррель или кто бы то ни было ещё, собственно особой свободы действий нет. Они каждый раз, когда со мной встречаются, извлекают из папки текст и от этого текста, за исключением отдельных прилагательных, не отходят. Это факт. Я это не критикую. Это реальность, которая в Евросоюзе сложилась. Мы с этой реальностью должны иметь дело. Нас это совсем не радует, потому что слишком много перспективных, взаимовыгодных вещей остаётся за рамками нашего взаимодействия и слишком много полезных вещей становится жертвой и геополитической игры, и русофобов, которые просто хотят создать неприятности для Российской Федерации и становятся инструментом недобросовестной конкуренции, когда под предлогом борьбы с авторитарными режимами, с проявлениями русского экспансионизма можно постараться неплохо ослабить партнёров. Мы это всё понимаем.

Но когда Вы спрашиваете, с чьей стороны должна исходить инициатива, мы, как я уже сказал, выдвинули порядка 30 предложений. Практически все они остались без ответа, а если были несколько ответов, – это скорее было похоже на «отписку». В ответ Евросоюз нам предлагает изменить своё поведение, покаяться, «выполнить» Минские договоренности (это один из пяти принципов Ф.Могерини), прекратить «аннексию» Крыма. Если это серьезные политики, то им нужно получить дополнительное образование по истории России и в целом по международному праву, проявить политический опыт. Понимаю, что в Еврокомиссии специфический процесс подбора кандидатов, но все в своё время были в политике. Исключаю, что они не понимают абсурдности происходящего.

В феврале с.г. здесь был Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррель. Он честно заявил, что в ЕС есть позиция по А.Навальному, Крыму, Донбассу, которую он не может изменить. Я сказал, что у нас тоже есть позиция по всем этим вопросам. Если он обязан это произнести, то я тоже буду обязан ответить. Хотя это бессмысленный обмен. Все понимают, что это ни к чему не приведет, тем более публично. Весь смысл позиции Евросоюза, который Ж.Боррель и другие должны озвучивать, – делать это публично, чтобы все были довольны, что на Россию опять возведена напраслина. Им кажется, что это будет подчёркивать правоту маленьких, но очень агрессивных членов Евросоюза, которые возвели русофобию в ранг своей государственной политики. Тем не менее, мы с Ж.Боррелем договорились по климату, «зеленой экономике», научно-технологическим проектам и здравоохранению. На пресс-конференции объявили, что по этим темам готовы совместно работать. Какие-то контакты по здравоохранению есть, по климату идет разговор в контексте универсальных переговоров. Это могло быть дополнено весьма с пользой для дела нашими двусторонними консультациями с ЕС. Готовы к этому.

Хороший пример. Говорил об этом публично. Мы с Ж.Боррелем встретились в Нью-Йорке «на полях» ГА ООН. Он говорит, надо сделать какой-то жест и показать, что Россия учитывает интересы Евросоюза. Я спросил: почему не наоборот? Еще когда он приезжал в Россию, думали о том, чтобы сделать позитивный результат. ЕС охотно консультируется с нами по внешнеполитическим вопросам и по темам, представляющим интерес для Европы. Поэтому мы предложили, на наш взгляд, совершенно безупречную вещь – сделать заявление по ближневосточному урегулированию. ЕС и Россия – члены «квартета» вместе с США и ООН. У нас с ЕС самые близкие позиции: должно быть два государства, надо выполнять принятые решения. Написали две странички, совместное заявление Ж.Борреля и С.В.Лаврова. Думали, это будет хороший сигнал, что мы можем договариваться. Перед приездом его делегации нам сказали, что не получается одобрить это заявление. Когда сели за стол переговоров, я поинтересовался, в чем проблема. Выяснилось, что никто из его сотрудников-бюрократов даже не показал ему эту бумагу, не сказал, что мы это предложили. Не склонен упрекать кого-то в специальной диверсии, но это означает безответственное, непрофессиональное отношение к своим обязанностям. Для одобрения на министерском уровне приходит проект, а он не докладывается Ж.Боррелю.

В Нью-Йорке он говорит про какой-то жест. Например, французы обеспокоены, что мы направляем военнослужащих в Мали. Я объяснил, что это частное охранное предприятие, к которому обратились власти Мали (Президент и Премьер-министр переходного правительства), т.к. французы выводят или сокращают там свой контингент. Это их дела. Не платим за этих военнослужащих. Это частная охранная компания, у которой свои коммерческие проекты и принципы. Но Ж.Боррель упомянул, что все-таки Африка далеко, а Европа там «первая была». При этом Европа хочет быть главной в Африке, Россию там особо не ждет, но сама в Центральной Азии, в Закавказье, в Арктике обязательно присутствует, не говоря уже про наши соседние европейские республики. Действовать по принципу «вы далеко, а это наше» – это средневековье, нас к этому толкают. Всегда были за то, чтобы искать общие подходы в отношении третьих партнеров.

Когда европейцы изобрели Восточное партнерство в 2009 г., мы говорили, что это их проект и их право. Не можем никому запретить с кем-то дружить. Но поскольку это наши ближайшие соседи, бывшие республики одного большого государства со времен Российской Империи, у нас много экономических переплетений, взаимосвязей, культурных, родственных, человеческих контактов, – просьба бережно относиться к этим вещам. Предложили вместе согласовывать подходы к отношениям с этими странами. Они сказали, что могут нас принять в качестве наблюдателя. Но нам не надо было статуса наблюдателя или партнера. Для нас была важна суть. Когда эта суть проявилась в главной философии Восточного партнерства, нам всё стало понятно. Она заключалась в лозунге «вы должны выбирать, с кем вы – с ЕС или с Россией». Потом многократно звучало это «или-или», в т.ч. во время первого «Майдана» на Украине в 2004 г., событий в Молдове (буквально в начале 2021 г. и до выборов).

Кстати, самый «сбалансированный» (как он сам себя рекламирует) телеканал «Евроньюс» везде пишет: «в мире дезинформации важно иметь доступ к настоящим фактам, только многообразие мнений является ключом». Тут же идет реклама сюжета про происходящее в Молдове. На весь экран написано: «Молдова выбирает: она с ЕС или с Россией». Это внедряется в головы слушателей и зрителей уже на уровне подсознания.

Немного эмоционально и долго, но, мне кажется, это имеет значение.

Вопрос: ФРГ всегда играла центральную роль в формировании политики Евросоюза в отношении России. Каково Ваше мнение о процессах и перспективах, которые нас ждут после выборов в Германии?

С.В.Лавров: Мой ответ будет банальным, но честным. Примем любой выбор немецкого народа. Не будем пытаться делать вид, что у нас есть право судить за граждан ФРГ, какое правительство они хотят. Наблюдаем за формированием потенциальных коалиций в разных форматах. Для нас важно работать с немецким правительством, каким бы оно ни было.

У нас слишком много общего, не только с точки зрения экономики, культуры, гуманитарных, научных и образовательных связей, но и с точки зрения общей истории. Это тоже важнейший психологический компонент наших отношений с Германией. Точно так же, как германо-французское примирение имеет колоссальное историческое значение для Европы, не менее важно поддерживать историческое примирение между российским и германским народом. При Президенте России В.В.Путине оно обрело особое звучание. Не стал бы это недооценивать.

Желаем как можно скорее сформировать правительство. В прошлый раз это заняло около четырех месяцев. В Германии отлаженная система: даже когда идет процесс переговоров над коалицией, государство функционирует. Знаю, что Канцлер А.Меркель продолжает активно заниматься международной деятельностью. В идеале с любой страной хотим преемственности, чтобы она помогала двигаться дальше.

Вопрос: Вы в своем выступлении сказали, что «Это мое. Это далеко от вас, значит вам туда не надо. Это средневековье». Как Вы думаете в Центральной Азии после ситуации, сложившейся в Афганистане, открываются ли новые возможности сотрудничества между Россией и ЕС?

С.В.Лавров: Если подходить с упомянутых мною позиций, то никого нельзя ставить перед выбором «или-или», нельзя пытаться подменять суть проблемы и задач по ее решению своими геополитическими амбициями. Открыты к сотрудничеству с США, ЕС, НАТО. Считаю, что страны НАТО должны нести главную долю ответственности за восстановление Афганистана. Они находились там двадцать лет, выстраивая государство, которого нет. Талибы создали сейчас временную структуру. Этого недостаточно. У нас примерно те же позиции по отношению к нынешней талибской власти, что и у ЕС: необходимость обеспечения стабильности, борьба с терроризмом, права человека, инклюзивный характер правительства, беспрепятственное движение иностранцев, особенно тех, кто хочет уехать, и афганских граждан и т.д. Будем сейчас в Москве проводить Московский формат. Это все центральноазиатские страны, Иран, Китай, Пакистан, Индия, США, Россия и сами афганцы. Это шаг на пути к подготовке международной конференции, которую уже анонсируют. Она должна рассмотреть вопрос восстановления Афганистана. Нам здесь есть, где сотрудничать.

Философия, о которой я говорил «это мое, ты сюда не ходи» — может быть, это вырвалось случайно у Ж.Борреля. Он сказал сразу после того, как американцы и их союзники поспешно и довольно неожиданно ушли из Афганистана, что ЕС должен найти свою нишу в афганских делах, чтобы не оставлять Афганистан Китаю и России. Вот разница в подходах.

Так мы, конечно, готовы. Для нас важна стабильность наших центральноазиатских соседей. Они наши союзники, близкие друзья. У нас нет с ними границ, поэтому если будут «переливаться» какие-то негативные факторы из Афганистана на их территорию, то под угрозой окажутся не только они, но и мы. Президент России В.В.Путин говорил Президенту США Дж.Байдену в Женеве в июне, и мы постоянно напоминаем нашим западным коллегам о том, что мы против переноса военной инфраструктуры из Афганистана либо размещения новой военной инфраструктуры в центральноазиатских Республиках для того, чтобы, как говорят американцы, иметь возможность наносить «загоризонтные» удары по Афганистану, если потребуется. Это сразу же превращает страны, которые вдруг предоставили бы такие услуги, в мишень для террористов. Необходимо бороться совершенно другими методами. За потоки беженцев должны отвечать те, кто сотрудничал с этими конкретными людьми. Сейчас многие уговаривают Узбекистан, Таджикистан, Казахстан взять на пару месяцев беженцев, а потом их заберут себе, так как на них нужно оформить документы. Но если они многие годы сотрудничали с этими западными странами (американцами и другими), неужели надо два месяца оформлять документы? Это не очень корректная вещь. Кстати, группа «Белые каски» (их было несколько сотен), работавшая в Сирии исключительно на территории, контролируемой экстремистами, и занимавшаяся постановкой сюжетов о якобы применении химического оружия сирийскими властями, расположилась по просьбе западных стран на территории Иордании тоже «на пару месяцев», когда сирийская армия при нашей поддержке освобождала соответствующие территории. Потом американцы, англичане, европейцы обещали, что они их заберут. Недавно была информация, что канадцы, англичане сообщили иорданцам, что оставшиеся пятьдесят человек представляют собой экстремистскую угрозу, и они их забирать не будут, разбирайтесь с ними сами. Это пример того, как иногда поступают наши западные коллеги, думая исключительно о себе и нисколько не беспокоясь о проблемах, которые они создают партнерам, готовым с ними взаимодействовать.

Вопрос: Вы обсуждали сегодня интересные темы: климат, «зеленая» тематика. Мы видим огромный потенциал развития отношений между Европой, конкретными европейскими и российскими компаниями. Не только в этой сфере, но и в экономике, финансах и особенно в технологиях. Понимаем, что 40% технологий необходимых для достижения углеродной нейтральности к 2050 году не существуют. Видим, что здесь огромный потенциал, площадка для развития. Это может быть совместное виденье, локализация. В ближайшее время в Глазго пройдет 26-ая сессия Конференции Сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP-26). Это важное событие. Хотели бы узнать, какое Ваше виденье, позиция, предложения в отношении этого события?

С.В.Лавров: В самые ближайшие дни будет опубликована соответствующая программа, наша позиция. Она будет идти в русле общих тенденций. Общими тенденциями вижу концепцию соглашения по климату, подписанное в Париже и ратифицированное, в том числе нами. Эта тенденция заключается в солидарной и дифференцированной ответственности. Страны, не входящие в «золотой миллиард», не являющиеся историческим Западом (а он успел сильно оторваться в технологическом развитии, в т.ч. во многом за счет территорий ныне развивающихся стран), имеют свое мнение о том, как им бороться за чистоту окружающей среды и за сохранение климата не в ущерб своему экономическому развитию. Они всерьез опасаются (есть целые научные изыскания), что если они пойдут вровень с западными странами по мерам и ограничениям, которые необходимо предпринимать и утверждать, то безнадежно отстанут в своем развитии. Баланс защиты окружающей среды, сохранения климата и обеспечения экономического развития и подъёма уровня жизни населения не столь богатых стран неизбежно должен лежать в основе договорённости. Уже внесли свои предложения.

Мы – одни из лидеров по абсолютным и относительным объемам выбросов по сравнению с целями Рамочной конвенции об изменении климата. Будем настаивать, чтобы поглощающий эффект лесов обязательно учитывался. На этот счет есть соответствующие документы в ООН. Там леса рассматривались отдельно, но их необходимо инкорпорировать в анализ общей ситуации всех факторов, влияющих на потепление, с одной стороны, а, с другой стороны, позволяющих поглощать парниковые выбросы.

Вопрос: На следующей неделе состоится заседание «Российской энергетической недели», где будет принимать участие высшее руководство России и будут присутствовать главы крупнейших энергетических компаний. Думаю, там состоится предметный разговор по многим темам, которые мы сегодня поднимали. Определите, пожалуйста, на Ваш взгляд, основные векторы энергетической дипломатии, которые Российская Федерация будет предпринимать в ближайшее время?

С.В.Лавров: Не хочу пересказывать то, что говорил Президент России В.В.Путин в своем недавнем выступлении на совещании по энергопереходу. Не хочу повторять и то, что я здесь сказал. Наверное, принципы такие: договариваться с партнерами, заинтересованными в энергетическом сотрудничестве с нами, на основе баланса интересов и строго соблюдать достигнутые договорённости касательно всех видов энергоносителей, развития новых источников энергии, водородных проектов, наверное, если мы говорим о стабильности и, учитывая опыт нынешнего кризисного развития ситуации, и того, что бывало раньше, согласовывать механизмы на случай чрезвычайных ситуаций, если будет по-честному на взаимовыгодной основе. Тогда будут опционы согласованы и закреплены на случай, если вдруг резко упадёт температура или, наоборот, нужно будет кондиционировать гораздо мощнее, чем в прошлом. Здесь для нас выполнение договорённостей – святое. Когда сейчас перечисляют события 2009, 2011, 2015 года, якобы «Газпром» перекрывал подачу газа по политическим соображениям. Это не очень честно, потому что, когда начинают выгораживать украинцев, которые, не платя «Газпрому», и в условиях, когда «Газпром» не поставляет им бесплатно газ, начинали отбирать транзитный газ из трубы, тем самым, обкрадывая и Европу, а обвиняли в итоге всё равно «Газпром» в том, что Европа мёрзнет. Поэтому надо быть более требовательными (имею в виду западные правительства) к украинским властям, да и в целом, ко всем тем, кому Запад покровительствует, причём в решающей степени по идеологическим соображениям, в которых стремление немножко нажать на Россию играет далеко не последнюю роль.

Вопрос: Как Вы охарактеризуете отношения с Францией? Какое Ваше мнение об этом?

С.В.Лавров: Отношения у нас разветвлённые на всех уровнях. Очень тесный контакт между президентами. Они обсуждают сейчас оптимальные сроки очередного контакта на высшем уровне. Это всегда помогает. Есть механизм «два плюс два»: министр иностранных дел и обороны. В прошлом году он не смог состояться, но сейчас мы опять возвращаемся к этому. Есть большой блок нашего экономического взаимодействия. Наш серьёзный стратегический давний партнёр, отношения с которым важны, в целом, для баланса в Европе и для нашего сотрудничества с ЕС. Упоминал в самом начале нашей встречи, что, к сожалению, инициатива двух ответственных политиков – канцлера А.Меркель и президента Э.Макрона – о проведении саммита не была поддержана в силу русофобских, антироссийских настроений. Хотя другого пути, кроме как разговаривать и искать баланс в интересах, в точках зрения, просто не существует. К тому же, Франция и Германия наши партнёры по урегулированию на востоке Украины. Много и других форматов диалога, которые нацелены на поддержание европейского угла стратегической стабильности. С интересом следим за инициативой Парижа о стратегической автономии Европы после тех событий, которые произошли в Афганистане и после «эпопеи» с подводными лодками для Австралии. Самый близкий, доверительный, откровенный и честный диалог. Так же как в случае с Германией тон задают лидеры.

Вопрос: Вы очень детально рассказали про «Северный поток», про ситуацию на рынках и про выступление Президента России. Я хотел дать комментарий, что после выступления Президента России, рынки позитивно среагировали.

С.В.Лавров: Пусть слушают почаще.

Вопрос: Цены спустились на 30%. Это очень позитивно. Вы ещё упомянули, что ЕС часто говорит, что Россия должна поддерживать... Вот такие выступления в данный момент, когда цены очень резко поднялись и имидж газа вообще играет роль.

С.В.Лавров: Президент России сказал, что и Украину не надо обижать, между прочим.

Вопрос: Надеемся, что не только игроки энергетического рынка, но и общеполитическое руководство воспримут это позитивно.

С.В.Лавров: Напомню, что никто из других лидеров не выступил с таким заявлением, когда цены были минус ноль. Никто не волновался тогда особо.

Вопрос: Меня бы очень интересовала Ваша оценка, российское видение о состоянии и основных приоритетах дальнейшего взаимодействия в рамках ЕАЭС. Интерес у меня неслучайный, у нас есть ещё бизнес в Казахстане, соответственно, всё больше сталкиваемся с тем, что рынок регулируется уже на наднациональном уровне ЕАЭС. Россия является одним из основных игроков в этом интеграционном процессе, поэтому было бы очень интересно узнать Ваше мнение.

Каково сейчас состояние диалога с Литвой по поводу облегчения транзитов в Калининградскую область? Знаю, что там есть попытки расширить возможности транзита, но есть определённые сопротивления со стороны Литвы.

С.В.Лавров: Сейчас готовится очередной саммит ЕАЭС. Думаю, что в контексте подготовки, в ходе саммита и по его итогам будут объявлены дополнительные решения. Для нас это ключевой интеграционный проект. Но хочу ещё раз подчеркнуть: продвигая дальнейшее создание общих рынков, товаров, капиталов, услуг и рабочей силы, продвигаясь в том числе к общим рынкам энергоносителей (что особенно интересует наших партнёров), нужны сбалансированные решения и по другим аспектам наших интеграционных дел. Всегда не только оставляем дверь открытой, но и продвигаем самое широкое взаимодействие на всём евразийском континенте. Количество стран, которые уже заключили соглашения о свободной торговле с ЕАЭС, растёт. Если брать АСЕАН – это Вьетнам и Сингапур. Сейчас с АСЕАН, в целом, как с организацией по линии ЕАЭС начинаем соответствующий диалог. Сербия, Израиль, Египет, Иран – очередь стоит из стран всех континентов, которые хотят, либо сразу же соглашение о зоне свободной торговле заключить с ЕАЭС (но это сложно, тут надо создавать исследовательскую группу, процесс непростой и небыстрый), либо заключают просто соглашение о каких-то контактах, чтобы получше понять, проникнуть в существо этого сотрудничества. Но помимо партнёров самого ЕАЭС, союз подписал меморандум о сотрудничестве, об обмене информации, о возможности нахождения общих сфер приложения усилий с ШОС, с АСЕАН. Как я уже сказал, мы открыты для самого широкого общеконтинентального взаимодействия в тех формах, которые будут приемлемы. Но чем более продвинуты эти формы, тем больше люди будут общаться и видеть, какие возможности открываются, тем реалистичней будет реализация этих возможностей.

Не слышал, что с Литвой какое-то облегчение обсуждается. Какое-то время назад литовские коллеги уточнили порядок использования транзита, который наши соответствующие железнодорожные пограничные структуры сочли за некоторые утяжеления процедуры. По-моему, там речь шла о том, чтобы вместо использовавшихся всё время до этого процедур, прямо в вагонах и поездах, просить тех, кто хочет этот транзит осуществить, брать электронную визу ещё до посадки в поезд. По-моему, мы это всё урегулировали с литовскими соседями. Проверю. Каких-то жалоб не слышал в последнее время.

Вопрос: Имел в виду не столько пассажирское сообщение, сколько грузовое, потому что знаю, что с нашей стороны мы общались с губернатором и его командой. Там уже созданы все мощности по погранпереходу с Литвой.

С.В.Лавров: Если по грузовому, то да. В основном это будет физическое расширение возможностей.

Вопрос: Спасибо большое, что в условиях напряженного графика находите время пообщаться с представителями европейского бизнеса. У меня короткий вопрос, возникший на фоне Вашего вступительного слова. Вы сказали, что, не смотря на оставляющую желать лучшего общую обстановку во взаимоотношениях ЕС и России, всё-таки, Россия рассматривает, какие могут быть общие интересы для развития бизнес отношений, и в том числе обозначили такое понятие, как климатические проекты.

Какие климатические проекты, с Вашей точки зрения, могут стать предметом сотрудничества и инвестиций с иностранными компаниями, и на каких началах?

С.В.Лавров: Во-первых, климат – это такая вещь, которую в национальные границы не запрешь. Поэтому здесь нужно транснациональное, интернациональное сотрудничество. Но в рамках этих международных, универсальных форматов, как 26-я Конференция ООН по изменению климата в Глазго, соседям сподручнее понимать общие проблемы, создающиеся в этой специфической географической зоне. Думаю, что это и чистое производство, в том числе и топлива. У Газпрома, Роснефти есть технологии производства бензина и нефтепродуктов, которые резко снижают выбросы в атмосферу. Тот же «Северный поток-2» не просто короче нынешней трубы, идущей через Украину, но еще и более современно спроектированный и исполненный. В силу большего давления там гораздо меньше компрессорных станций, а компрессорные станции – это дополнительные выбросы и т.д. Обо всём этом можно думать, учитывая, что многие европейские компании активно участвуют в разработке российских месторождений. В Арктике можно учитывать климатические процессы. Здесь упоминалась вечная мерзлота. Мы будем с интересом работать над совместными проектами по технологиям, которые позволят решать проблемы с огромным количеством строений в вечной мерзлоте. Если мы все озабочены климатом, то в рамках универсальных форматов на той же конференции в Глазго, когда будут приниматься решения, нужно не в отношении России, а в целом понять, что, если эти проекты (а многие из них очень высокотехнологичны) будут становиться предметом односторонних, нелегитимных ограничений, то, те, кто такие ограничения вводит, должен будет дополнительно взять на себя ответственность за состояние климата. Я не сомневаюсь, что если встретятся профессионалы, занимающиеся климатом, промышленностью, то найдут сферы приложения усилий очень быстро и в большом количестве.

Вопрос: В какой степени, на Ваш взгляд, в политике удается отличать фундаментальные, стратегические интересы стран от поступков и жестов, продиктованных их финансовым положением, зависимостью от монетарного смягчения, рисками стагфляции и всем тем, что оказывает давление на их внутреннюю политику?

С.В.Лавров: В случае с Российской Федерацией мы стараемся – и этому посвятили огромное количество усилий – быть финансово независимыми. В ряде случаев финансовая зависимость играла немаловажную роль в политических и геополитических позициях, занимаемых теми или иными странами. Когда исчез Советский Союз, Россия оказалась в том положении, в котором она была – целиком зависела не только от финансовых вливаний, которых особо и не было, но даже от гуманитарной, продовольственной помощи. Конечно, это было не очень приятно с точки зрения человеческой и гражданской.

Страны, у которых есть потребность в инвестициях, зависящие от иностранной помощи (таких немало, кстати, и в ЕС, мы это знаем), будут более склонны следовать политическому курсу. Например, сейчас в ЕС зазывают Балканы, хотя последний Саммит показал, что балканские страны разочарованы темпами, а возможно не только темпами, но и конечными результатами всех этих процессов. Есть страны, которые хотят ассоциированного статуса, и потом уже «перепрыгнуть» в государства-члены. Украинцы, грузины, молдаване создают в рамках Восточного партнерства ассоциированную тройку. Но когда ЕС ведет переговоры по различным главам, то, наряду с экономическими обязательствами страны-кандидата и экономическими и финансовыми посулами Евросоюзу, там записывают: «Вы будете обязаны следовать «след в след» всем нашим внешнеполитическим действиям и действиям в области безопасности и санкций». Это очевидная вещь, она всем известна, дело обстоит примерно так. Это жизнь. Это далеко от идеальных отношений между государствами, но это жизнь. Поэтому какие-то программы по оказанию универсального, многостороннего содействия развивающимся странам с целью поднять у них уровень жизни, накормить голодных, постараться снизить уровень бедности, имеют очень важное значение. Мы в них участвуем и по линии Всемирного банка, и многочисленных спецучреждений ООН: Всемирная продовольственная программа, Фонд по народонаселению (ЮНФПА), ЮНЕСКО и др. Группа двадцати – это тоже одна из очень существенных сфер приложения совместных усилий.


Source URL: https://russiaeu.ru/ru/node/6344